О.Покровский - В заповедных и дремучих

–То-то, стрючки городские, супротив Емелиного разумения, да смекалочки вам и тягаться не снилось! – во взбудораженном предстоящими заслугами и свершениями мозгу приятно затеплелось и замечталось окромя славы и богатства еще нечто тайно, нежно и влажно… Толпа, базар, да и набор в товарищи отошли на второй план, толстые губы сами своей волей сложились в глуповатую улыбку, ладони взмокли…

Дальше, как многие помнят, был долгий морской поход, где особо не ломаясь, Емеле удалось стать членом дружины, и не силе, вовсе, рук, а голове благодаря, да расторопности. И прибыл он на Родину уже совсем другим человеком.

С песней, да танцами жили ордва, но хлеб насущный добывали нелегко. Оно, конечно, дары леса спасали, но одними дарами не проживёшь. Приходилось у леса-благодетеля с подношениями, да молитвами земли забирать, выжигать, корчевать и распахивать. А то излишки заезжим гросам продавать, либо обменивать, вместе жить полегче получалось. Тем более, что жили бок о бок сотни лет, перемешиваясь и кровно, и бытово, и религиозно так, что гросские деревни за счастье почитали гульнуть по случаю у лесных соседей, а те, в свою очередь, не видели для своих павасов и кирьди вреда от участия в щедрых праздниках гросов. Вообще ордва вовсю мешала дедовские поверья, полузабытые, неясные в своей нескладности, с современными обрядами и восстановить древние ордовские верования Емеле, по крайней мере, не удалось при всём старании. Вот и получается, что проживал наш герой в лесу, словно у своих родичей, иных запретов, что в деревенском детстве, не ведая. И по возможности и силам приспособился он к нехитрым работам, до которых когда-то охотником был невеликим. Некоторое время спустя ни сам он, ни деревенские уж и не поминали, что пришлый не ордвин, и живёт среди них без году неделя.

Села Анна-Ашава на выскобленную лавку, сложенные руки на подол положила, слушает, что постоялец рассказывать станет. А Емеля не рассказывать собрался, напротив- вопросы хозяйке задавать. И посыпалось про «чем живёшь», «когда и откуда пришла», да про частые походы той в лес по ночам и визиты тёмных личностей, от коих сам Куд атя подальше держаться старается.

Улыбнулась женщина невесело, откинула со лба светлую прядь, вольно выбившуюся из-под убора и кивнула: – Так уж и быть, Емелюшка, коротенько, да скоренько обскажу главное, а всего не то, что сама не хочу, а и не нужно многим знать, да и непонятно будет.

– Сколь времени прошло, не пытай, сама не считаю, а пришла из гросских земель. Знаешь ли, парень, отчего придумывают люди постоянно что-то новое? Гляди вот, грибы в лесу появляются не когда ушат воды под куст выльешь, а когда дождём весь лес промочит. Так и ум людской измыслит что для своего облегчения не как только новое встретит. Один от этого нового убежит, второй постарается не заметить, али обойти, другой- затылок почешет, попробует свою выгоду сыметь. Следующий который, тот, может, подумает что, что и попробует, да задумается сам и с другими калякать станет. А кто-нибудь, который сам и не видал, и не пробовал, услышит чужой разговор, и ну- разум напрягать. За ним следующий, а за тем и ещё кому интерес приспичит. Пройдёт несколь времени, у кого-то это новое, чего недавно и не видно и не слышно было, уже вовсю либо пользу приносит, либо, хотя бы, вреда не несёт. А год-другой спустя, земля-слышь, слухами полнится, уже сэсто народу об этом мало-не всё знают…

Анна остановилась, сцепила пальцы рук на коленях, неподвижным взглядом скрозь Емели глядит. Тот выждал малость тишины, вздохнул с сожалением и тихонечко, будто малыш прерванной сказки, попросил: – А дальше? Женщина, словно очнувшись вдруг, вздрогнула, потянулась плечами, собралась с мыслями и заговорила опять…

– Так вот и ведётся, коли всё больше людей встречается с новым, то тем верней, что у которого-нибудь и мысли на его предмет и возникнут. И с бедой-несчастьем так же. Мало беды- мало нам об ней и печали, а как вокруг обложило, найдутся головы её отвлечь-перемочь. А совсем справились, так тут-то и самое страшное случилось- как никогда дружно и саму беду-несчастье позабыли, и то, как с ней боролись- превозмогали. – Рассказчица многозначительно скосила рот влево, наклонивши голову в противоположную сторону: -Так-то, парень. А я, видишь, из тех, кто кое чему обучен, кое-что может и взаправду делает. А, вишь ты, если мы о чём-то с дедовских времён не слыхали, и близ себя не видали, вовсе то не означает, что того и нет уж боле под небесами.