Николай Шмигалев - Последний богатырь

Шаман замолчал, играя желваками. Переживал видно в своей памяти ту необыкновенную ночь.

– А каков дракон по размерам? – не прочувствовал драматической глубины рассказа, прагматик Саван.

– Чего? – не расслышал вопроса ушедший в воспоминания шаман.

– Я спрашиваю, какой он по величине? Здоровый? – громко повторил Савко свой вопрос.

– Да не ори так, не глухой, – поморщился Илван-шаман. – А по величине он будет с лося.

– С лося? – не поверил ушам блаженный, такого-то супостата Перебор мигом в бараний рог скрутит.

– Да, с лося, однако, – сказал шаман. – Только такого лося, который больше среднестатистического раз в двадцать. Громадина такая, мама не горюй. Так что, как увидите, вам его мало не покажется.

Лицо Савана с ярко выраженным на нём вотумом недоверия, вновь обрело унылые черты.

Снаружи послышался характерный шум. То не лягушонка в коробчонке пожаловала, а богатырь вернулся из тайги. Шаман и Саван выползли на улицу поглядеть, что за колышек он там приволок.

– Такое сойдёт? – сбросил Перебор с плеча на землю бревно длиной в две маховые сажени и толщиной с пол-локтя. Одна сторона бревна была обтёсана так ювелирно, что, Савко, проверяя остроту оружия возмездия, коснувшись острия, уколол палец до крови.

– Однако, хорошая работа! – похвалил шаман богатыря, с усмешкой поглядывая, как Саван приложился пораненным пальцем к губам. – Молодец, однако, качок!

К слову сказать, шаман вообще впервые в жизни отозвался о ком-то из «рыцарей» положительно, считая всех прибывавших на драку с драконом вояк безбашенными самоубийцами. Этот, «свеженький», хоть и мало походил на тех грозных боевиков, увешанных с ног до головы мечами-топорами-копьями (а некоторые индивидуумы и до зубов, включительно), но в нём было что-то такое, что заставляло его если не уважать, то, по крайней мере, не презирать. Никакого высокомерия и чванства, присущих его, так называемым, «коллегам по цеху». Простой такой, из тех к которым «люди тянутся».

– Уже смеркается, давайте устраиваться на боковую, – добавил шаман и поглядел на укутывающийся, на ночь, в пушистый туман Ахтымль-камень. – Завтра у вас непростой день, если не сказать последний. Идёмте в мои покои. Если сможете, поспите хоть чуток.

Окончательно испортив настроение «тяжелораненому» в палец Савко, Илван-шаман вернулся в ярангу. За ним туда залез Перебор.

Саван, посмотрел сначала на зловещие утёсы великой горы, затем перевёл взгляд на небо, где уже загорелись первые бледные звёздочки, и сомнительно покачав головой (знал что в такой напряжённой психологической обстановке ему точно не уснуть), влез в ярангу следом за товарищем. Спустя несколько минут, из яранги донёсся дружный стереохрап. Создавалось впечатление, что там заночевало как минимум три богатыря. Однако, заглянув туда, мы бы с вами обнаружили только храпевшего Перебора и перекрывавшего его своим храпом на две октавы, Савана. Третий «богатырь» – Иван-шаман – который так и не смог перебороть желанием заснуть помеху в виде звукового сопровождения, с угрюмо-каменным лицом «наслаждался» чарующими звуками храповой симфонии (или симфонической какофонии, кому как угодно) своих «дорогих» гостей.

На удивление солнечное утро, не поменяло картины «маслом». Шаман с красными глазами, сидел в позе увядшего лотоса, его «гости» перекрывая друг друга, заходились в «предсмертном», по мнению шамана, храпе. Со стороны складывалось впечатление, что человек, всю ночь переживал за наших героев.

– Покемарили чуток, и будет, – с мрачной иронией начал расталкивать «смертников» шаман. – Утро красит красным цветом, стены древнего хребта.

Перебор поднялся с первыми толчками и, проворно выскочив на свежий утренний воздух, стал разминаться, как и полагается богатырям, перед завтраком и последующей битвой. Любивший понежиться в постели (пускай и из жёстких «пахучих» шкур) Савко, в ответ на призыв шамана к подъёму, только пробормотал что-то нечленораздельное и, засучив ногами, зарылся поглубже в шкуры. Наконец, с пятой шаманской попытки, военный советник продрал глаза и, вспомнив, где они и почему, расстроено фыркнул.

– Фу, блин, значит это не дурной сон, – проворчал Савко и полез наружу, в поисках ускользающей истины и ближайших кустов.

Позавтракав, чем бог послал, точнее что бог передал им через шамана, наши герои в сопровождении, чуть ли не разрывавшего себе рот зеванием, Илвана, выступили в «последний путь» (так чёрный юморист, шаман, обозвал их маршрут в горы).