Ноэл Кауард - Интимная комедия

Эллиот. Нет, самый крупный скандал у нас был в Канне. Когда ты своими щипцами для волос прожгла дыру в моем халате. (Смеется.)

Аманда. Мой гребень тоже сгорел, и все полотенца в ванной.

Эллиот. Да, в тот раз мы завелись по-настоящему.

Аманда. Ты меня тогда впервые ударил.

Эллиот. Ну, не очень сильно.

Аманда. А когда в номер вошел управляющий, мы уже катались по полу и дрались как две дикие кошки… С ума сойти. (Смеется.)

Эллиот. Никогда не забуду выражение его лица.

Оба хохочут не в силах остановиться.

Аманда. Как же это было смешно, Господи, как смешно!

Эллиот. Мы тогда были намного моложе.

Аманда. И намного глупее.

Эллиот. Но настоящей-то причиной скандала был, конечно, Питер Б[cedilla]рдон.

Аманда (медленно садится) . Да. Хотя ты прекрасно знал, что у меня с ним ничего не было.

Эллиот. Ничего я прекрасно не знал. Он тебе подарки делал.

Аманда. Подарки! Подарил одну простенькую брошку.

Эллиот (садится) . Да, очень простенькую! Она вся была утыкана брильянтами, причем абсолютно безвкусно.

Аманда. Ничего подобного, очень изящная брошка. Я до сих пор ее ношу. И очень часто.

Эллиот. Ты из кожи вон лезла, чтобы я страдал из-за этого Питера Б[cedilla]рдона.

Аманда. Никуда я не лезла. Ты ревновал из-за своего больного воображения.

Эллиот. Ты отлично знала, что он был в тебя влюблен.

Аманда. Ну, может, и был чуть-чуть. Но ничего серьезного.

Эллиот. Ты ему позволила себя поцеловать. Ты сама сказала.

Аманда. Ну и что такого?

Эллиот. Ах, что такого!

Аманда. Человеку это было удовольствие, а мне не повредило.

Эллиот. А как насчет меня?

Аманда. А ты, если б не был таким подозрительным и не шпионил бы за мной, ничего бы не знал.

Эллиот. Да, очень интересная точка зрения.

Аманда. Дорогой, это какой-то скучный разговор.

Эллиот. Смертельно скучный. (Поднимается, подходит к столику.) Выпьешь коньяку?

Аманда. Нет, спасибо.

Эллиот. А я немного выпью.

Аманда. А что это вдруг? Ты уже два раза себе наливал.

Эллиот. Ну, если мне захотелось. Я наливал-то по чуть-чуть.

Аманда. Как хорошо — сперва чуть-чуть, потом еще чуть-чуть, потом еще, еще, еще…

Эллиот (наливая себе полную стопку) . Три стопки за целый вечер — это не «еще, еще, еще»!

Аманда. А у тебя это уже стало дурной привычкой.

Эллиот. Только не надо так надменно, если самой не хочется.

Аманда. Не говори глупостей.

Эллиот (раздражаясь) . Ну вот что, Аманда!..

Аманда. Что?

Эллиот. Ничего. (Садится на пуфик.)

Аманда достает со стола косметичку, вынимает небольшую щетку, начинает расчесывать волосы.

Ты куда-то собираешься, дорогая?

Аманда. Нет, хочу сделаться неотразимой для тебя.

Эллиот. Твой ответ поразил меня прямо в сердце.

Аманда. Да, ведь у женщины одна работа — завлекать мужчину. Ты, главное, следи за мной. (Припудривает нос.)

Эллиот. Между прочим, это именно так и есть.

Аманда. Вовсе не так.

Эллиот. Нет, так.

Аманда. А вот и нет.

Эллиот. А вот и да.

Аманда (резко) . Ну, все, успокойся. (Закрывает косметичку, снова кладет ее на стол.)

Эллиот. Зря ты не выпила еще коньяку. Ты была бы чуть менее злобной.

Аманда. В твоем присутствии — это вряд ли.

Эллиот. Тьфу-тьфу-тьфу-тьфу — ты прямо плюешься ядом, как индийская гадюка.

Аманда. Индийские гадюки не плюются, а кусают.

Эллиот. Чушь. У них за ядовитыми зубами есть мешочки с ядом, и они им плюются.

Аманда. Кусают.

Эллиот. Плюются.

Аманда (с придыханием) . Ну и мне плевать, понятно? Даже если они кашляют, чихают и сморкаются в носовой платок!

Эллиот наливает себе еще коньяку.

Эллиот (помолчав) . И часто ты виделась с Питером Б[cedilla]рденом после нашего развода?

Аманда. Достаточно часто.

Эллиот. Стало быть, у него была возможность наносить тебе поцелуи в большем количестве.

Аманда. А это не твое дело.