Людмила Бояджиева - Игра

Николай склоняется над Миледи.

Ник: — Господи, она же не дышит! «Скорую»!

Миледи, едва приходя в себя от пережитого : — Похоже, я вправду умерла… (видит пятно ) Кровь… Боже, это от цыпленка… Я здесь немного… гадала. Новогодний ритуал одиноких дам. ( снимает с шеи пакетик с остатками крови) Идиоты! Вы забыли какое у меня воображение! Вот! Сердце не бьется… Комма. ( падает)

Ник. ( к Феликсу): — Тебе бы неплохо проверить у нее пульс. Знаешь как это делается? Берешь запястье нежными перстами… Нет, лучше ухом приложиться к сердцу и замереть, бледнея лицом … А я, между прочим, струхнул. Спасибо, Феля, что дал мне ее адрес. Здорово разыграли. Ничья. Прощайте, шалуны! ( берет шляпу, собирается уйти)

Миледи быстро поднимается, загораживает ему дорогу : — Мы ни о чем не сговаривались. Впервые вижу Черемухина… С того дня… Ты правда узнавал у него, где найти меня?

Ник: — А ты вправду заслонила меня от пули? …(стоят, взявшись за руки ) Я не ездил в круиз. Я перенес поездку на май. Каюта первого класса. Собственно, ехал, что бы тебе это сообщить.

Мил.:— Счастливого пути!

Ник: — Постой! Каюта первого класса на двоих — ты и я! ( бурно обнимаются)

Фил: — Противно! Надеялся застать мокруху… Или хотя бы полюбоваться, как она размазывает по твоей физиономии торт, самозванец! Фальшивый король! Ты тогда сбежал — лишил меня радости. Знаешь, что мне ужасно хотелось сделать? Съездить тебе по роже, двойник… Я нанял эту виллу, взял бриллианты напрокат, потел в шкафу, лежал над кустами, пока вы задыхались в истоме… И что же? «Оскар»? Фиг два! Сообщница меня предала. У героев «лав стори». А я — в дерьме. И что самое забавное — никому не нужен.

Миледи:— Ты можешь написать сценарий этой истории. Ты здорово все прочувствовал, пропустил через себя… Ты сумеешь быть искренним, волнующим…

Ф.:— Было. Знаете: все забавные истории уже когда–то с кем–то происходили. А не забавные — происходят постоянно, причем, со всеми подряд. И поэтому совершенно никого не колышут. ( Напевая «Стренджерс ин ве найт», у ходит в ночь)

Миледи:— А ты тоже поторопись — нечего притормаживать у придорожного кафе, одолев такой путь! На пороге романтической встречи!

Ник.:— Я уже приехал. Администратор не перепутал адрес, когда я звонил ему из Москвы. Неплохой, в сущности малый. Только влюблен в тебя и сильно бесится. Теперь напьется и проспит праздник. Я тоже — буду гнать в темноте пока… пока не усну за рулем… И не сорвусь в пропасть. Совершенно один. Устал я… Устал я греться у чужого огня….

Миледи:— Но где же сердце, что полюбит меня? Я одна встречу Новый год здесь… Пусть нападают грабители, бандиты. Даже защищаться не буду. В сущности, меня сегодня уже убили. Вот такая не забавная вышла у нас история…

Николай: — Да ничего еще у нас не вышло! Ты забыла, кто я? Николай Ласточкин — романтический авантюрист. Знаешь, как раньше называлась эта профессия — чудотворец! Необыкновенный волшебник. Запомни раз и навсегда: с волшебниками не происходят обыкновенные истории!

Надо сделать вот так: — загадать желание и крепко–крепко зажмурится…

Свет гаснет.

Сцена преображается в съемочный павильон большого ревю. Вначале видно лишь крышу дома, на которой сидит Николай. Ниже на балконе Миледи.

Николайпоет:

«Закон тяготенья» — твердить всем не лень,

«По крышам может порхать только тень,

Ты жуй свой «Сникерс» толстей и смирись:

подошвами не шаркай, под ношами не гнись».

А я не спорю с физикой, но про себя смеюсь,

ведь с башен и обрывов шагать я не боюсь.

Подхватывает тело упругая волна:

то музыка, то музыка, о, музыка моя…! ( Он взлетает )

И я летаю, я летаю, Бог ты мой!

Над синим морем, над кипящею рекой,

Над темной крышей, где гуляют лишь коты

И над балконом, где грустишь с Шопеном ты.

Ну что так смотришь, умница? Не веришь мне? Держись!

К моей груди спортивной, летучая, прижмись,

Запомни, коль уж ты со мной, всемирнейший закон:

Нет тягот тяготенья, раз веришь и влюблен.

(Она присоединяется к нему в воздухе. Нечто вроде полета Копперфльда)

И ты не споришь, храбрая, забыт ученый страх,

зрачки сверкнули звездами, вихрь солнца в волосах…

Нас подняла над крышами упругая волна -