Фрэнсис Бэкон - Суета сует. Пятьсот лет английского афоризма

Самую большую и самую искреннюю часть наших молитв составляют жалобы.

Очень немногие, в сущности, живут сегодняшним днем; большинство же — завтрашним.

Что может быть смехотворнее, чем зрелище катящегося по улицам катафалка?

Всякое правительство, действующее без согласия тех, кем оно правит, — вот исчерпывающая формула рабства!

Партия — это безумие многих ради выгоды единиц.

Слепец — не тот, кто не видит, а тот, кто не хочет видеть.

Менее всего мудрец одинок тогда, когда находится в одиночестве.

С умом — как с бритвой: острый, он ранит других; притупившись — самого себя.

Из свиного уха шелкового кошелька не сошьешь.

Многие по глупости принимают шум лондонской кофейни за глас народный.

Всякий, кто способен вырастить два колоска пшеницы на том месте, где раньше рос только один… заслуживает высшей похвалы человечества, для своей страны он делает гораздо больше, чем все политики вместе взятые.

Мы религиозны ровно настолько, чтобы уметь друг друга ненавидеть.

Вся прошлая история с ее раздорами, войнами, переговорами кажется нам настолько незначительной, что нас поражает, как это людей могли волновать столь преходящие проблемы; современная история ничем не отличается от прошлой, однако ее проблемы отнюдь не представляются нам незначительными.

Здравомыслящий человек пытается, учитывая все привходящие обстоятельства, высказывать предположения и делать выводы, но вот произошло нечто непредвиденное (а все учесть немыслимо), что смешало его планы, и он уже в полной растерянности, бестолковый и наивный.

Убежденность — необходимое качество для проповедников и ораторов, ибо тот, кто поверяет свои мысли толпе, преуспеет тем вернее, чем больше верит в них сам.

Как же можно рассчитывать, что человечество способно внять совету, если его не хватает даже на то, чтобы внять предостережению?

Ни к чему мы не прислушиваемся так, как ко Времени, а ведь оно внушает нам то, что в свое время напрасно старались вбить в нас родители.

Когда мы стремимся к чему-то, это что-то представляется нам исключительно в положительном свете; но вот цель достигнута, и теперь уже в глаза бросаются лишь отрицательные стороны нашего предприятия.

Похоже, что религия с возрастом впала в детство, и теперь, как и в детстве, ее необходимо подкармливать чудесами.

За все утехи и развлечения нам воздастся сполна страданиями и тоской — это все равно, что до времени промотать накопленные сбережения.

В старости умный человек занят тем, что пытается избавиться от того недомыслия и безрассудства, которые он совершил в молодости.

Если писатель хочет знать, каким он предстанет перед потомством, пусть заглянет в старые книги, — в них он обнаружит свои удачи, а также свои самые непоправимые просчеты.

Что бы поэты ни говорили, совершенно очевидно, что только себе они и даруют бессмертие; ведь мы восхищаемся не Ахиллом или Энеем, но Гомером и Вергилием. С историками же все наоборот: нас захватывают события и персонажи, ими описываемые, сами же авторы для нас мало что значат.

Тот, кто, казалось, добился всего в жизни, находится обыкновенно в том состоянии, когда неудобства и огорчения заслоняют радости и утехи.

Что проку клеймить трусов позором — ведь, страшись они позора, они не были бы трусами; смерть — вот достойная казнь, ее они боятся больше всего.

Я склонен думать, что в Судный день ни умному, с его пренебрежением к нравственности, ни глупцу, гнушающемуся веры, равно не поздоровится, ибо пороки эти неискупимы; так, просвещенность и невежество кончат одинаково…

У писателей вошло в привычку называть наш век «переломным», у художников— «грешным».

В спорах, как на войне, слабая сторона разжигает костры и устраивает сильный шум, чтобы противник решил, будто она сильней, чем есть на самом деле.

Некоторые, стремясь искоренить предрассудок, истребляют заодно добродетель, честность и религию.

Большинство браков несчастно потому, что молодые жены плетут сети, в то время как им следовало бы позаботиться о клетках.

Ничто так не нарушает расчеты, как неудача, сопровождаемая чувством стыда и вины.

В счастливый случай верят лишь обездоленные; счастливцы же относят свой успех за счет благоразумия и осмотрительности.

Тщеславие часто приводит нас к тягчайшим преступлениям, ведь карабкаемся и ползаем мы в одной позе.

Дурная компания подобна собаке, которая пачкает тех, кого больше всех любит.