Альберт Туссейн - Добро Зло

При всей неприятности одного и приятности другого узнать,

кто твой недоброжелатель, гораздо важнее,

чем узнать, кто твой искренний друг.

Трудно скрыть любовь.

Еще труднее скрывать ненависть.

Но всего труднее

скрыть равнодушие.

P.S. Нашёл эту в общем-то банальную и известную истину, почти так же сказанную, также и у Л.Берне. Случается… Хронологически он, возможно, первый или, во всяком случае, раньше меня написал, но я этого не знал, так что это скорее не плагиат, а совпадение, что, впрочем, происходит нередко у разных авторов, причём, не только в литературе, но даже в науке.

Как трудно хранить доброту.

Как скоро к скотству скатиться.

Отдаться животной злости.

И стать таким, как вы…

Люди! Я люблю Вас!

Я желаю Вам счастья!

Добра!

(Что может быть возмутительнее?!)

Кто постоянно помалкивает себе в тряпочку,

рано или поздно в тряпку сам и превращается.

Не удивительно, что о таких ноги и вытирают.

Я не разделяю людей на близких, ближних, ближайших

и даже на родных или родственников и пр.

Если ты добр — ты мой.

Если ты добр — я твой.

Тебе хорошо. Ты слегка, но хорошо выпил.

Сыт, доволен. Погода хорошая. Все вокруг приятное.

Все люди добрые, приветливые, красивые.

Хорошо!

Добрый человек вполне может представить себе злого, но злой человек никогда не в состоянии представить себе доброго.

Что бы там ни говорили обо мне иногда некоторые злые и недоброжелательные люди, (как правило, это недалёкие, вернее, очень далёкие! завистливые люди, которым я никогда ничего плохого не делал), я точно знаю, что меня любят и признают дети, собачки и другие милые зверюшки, например, киски, и лошадки (комары, те вообще меня обожают!). С ними я, как и с взрослыми добрыми и открытыми людьми, нахожу общий язык мгновенно.

Их ведь не обманешь. Они просто чувствуют тебя.

И не ошибаются!

Иранцы, как и многие другие восточные народы, очень отзывчивы, восприимчивы, чувствительны, открыты и потенциально заряжены на добро, что я лично превыше всего и ценю в людях.

Если сделаешь что-то даже элементарно доброе кому-то в нашем обществе, то, как правило, первой внутренней реакцией его/её будет не желание поблагодарить, а мучительный вопрос «Что же ему от меня надо?!»

Гораздо хуже, когда свет решает, что ты не умен, груб и пр.

Это надолго, если не навсегда. От этого трудно отмыться. Даже очень сильные натуры нередко гнутся и падают.

Свет — тьма…

Часто совесть крепко спит,

когда всё остальное очень даже бодрствует.

Так меня как-то назвала одна дама. Что-то она, конечно, схватила, подметила, и мне это даже понравилось: я и сам люблю оксюмороны, это моя слабость (-сила?), не зря я ношу на левом мизинчике (чтоб не мешал музицировать) гавайский золотой черно-коралловый перстень «Инь — Янь», отражающий нашу противоречивую житуху с ее единством и борьбой (и любовью!) противоположностей.

Я уже где-то писал об этом, но в связи с этим интересным эпитетом, хочу вкратце повториться: диапазон отношения, как к мужчинам, так и к женщинам, у меня, наверное, как и у всех, совершенно один: от глубочайшего презрения до высочайшего восхищения. Я не понимаю и не принимаю такие фразы, как кто-то-де не любит там женщин, евреев и пр. Ты мне конкретно скажи, покажи: кого именно. Если я знаю этого человека, конкретно отвечу, как я к нему отношусь, что о нем думаю и пр. А так иначе это все абстракция, фикция, чушь! Вернусь к началу: конечно, я люблю, даже боготворю и обожаю некоторых женщин (и мужчин); конечно, я презираю и ненавижу некоторых мужчин (и женщин). Но это конкретно, адресно. А вообще, оно и есть вообще, т. е. ничто, просто ничего, ноль или нуль…