Артур Кангин - ОстанкиНО

– Ты – посвященный и избранный, – огорошил его прямо с порога лама, зябко кутаясь в оранжевое покрывало. – И я не достоин даже ноги обмыть твои.

– Так что же мне делать? – белугой взвыл избранный.

– Как что? Жить на горных отрогах Тибета, в монастыре. Выращивать себе достойную смену.

– Да какой я к лешему избранный? Родился еще при советской власти! Вместе со всеми месил московскую грязь!

На это лама ответил лишь двусмысленной улыбкой Будды.

Что ж, жребий брошен!

Вадик оформил заграничный паспорт, заказал авиабилет к ближайшему тибетскому монастырю, попрощался с сослуживцами и уведомил о скором отлёте огненно-рыжую любовницу Анжелику.

Перед вылетом зашел в ГУМ, прикупил себе оранжевой материи, лично выкроил монашеское покрывало.

Примерил, крутанулся на пятке перед зеркалом. А оно, святые угодники, ему идет! Седина головы вспыхнула каким-то божественным светом. Морщины лица разгладились, а грудь по-гренадерски выкатилась колесом.

Устроив на прощание маленькую сексуальную революцию с Анжеликой, повторив для лучшего запоминания несколько блистательных па Камасутры, Вадик, даже не прищуривая свой третий глаз, стал смело ждать вылета на новую родину.

Несколько сбил его планы водопроводчик Семеныч. Явился с тремя бутылками портвейна «777» отметить проводы.

Семеныч хоть и был служителем прокладок и унитазов, однако обладал абсолютным слухом, обожал Шнитке, в церкви подрабатывал звонарем, поэтому с Вадиком сошелся на короткой ноге.

– Не хочется мне, Семеныч, пить, – устало отмахнулся экс-министр. – Я ведь посвященный, избранный. Надо знать себе цену.

– А от меня, Петрович, жена ушла, – водопроводчик смахнул слезу грязным рукавом. – Снюхалась с газосварщиком соседнего ЖЭКа.

– Тогда наливай.

Выпили.

Семеныч оторопело заморгал детскими ресницами:

– Что-то я в себе неладное чую. Батюшки! Что за стеной творится! Там ветеринар пытается кота кастрировать. Я это вижу!

– Семеныч, значит, и ты избранный?

– Вроде того…

Вот уже пару лет Вадик с водопроводчиком Семенычем обитают в живописном тибетском монастыре.

Их там окружили уважением дивным.

Еще бы! Только у них двоих из далекой России отверзся третий глаз.

Жизнь в монастыре тиха и размеренна. Вадик с Семенычем кушают рисовые лепешки, пьют небесную росу из лепестков лотоса, долго и неотрывно глядят в космическую лазурь шестью зенками.

Прежняя их московская жизнь теперь кажется далекой и лишенной всякого смысла.

Да и было ли это всё?

Однажды, на побывку к Вадику прибыла огненно-рыжая пассия Анжелика. Привезла с собой тамбовской картошки, костромского масла и три бутылки портвешка «777».

Сели, выпили…

Но Вадик больше никаких метаморфоз со своими глазами не хотел, поэтому рюмку плеснул под ноги.

– Ой, что это со мной? – обмер Семеныч. – Ничего больше не вижу. Третий глаз, стервец, закрылся. Начисто!

– Еще выпей, может, откроется, – посоветовал Вадик.

Выпил, но глаз не открылся.

Только Анжелика вдруг воспылала дикой страстью к экс-водопроводчику, лианой обвила его шею, тесно прижалась к нему острыми грудями.

…В Москву Анжелика так и улетала в обнимку с Семёнычем.

Тот, после захлопнувшегося глаза, сбросил оранжевое покрывало, сказав, что соскучился по борщу с бараниной и по Шнитке.

Самолет взмыл.

Вадик махал высохшей на тибетском солнце рукой.

Слезы по его лицу текли ручьем.

Сразу из всех глаз.

Из двух и потенциально из третьего.

– Занятно… Ты сам-то в третий глаз веришь?

– Не так чтобы очень. Третий глаз… Пятое ухо… Не очень.

– А я паранормальности верю. Один раз ночью кошелек потерял, так нашел в пять минут. Видение было!

– Тогда, конечно…

– Ты вот чего, прижми опять продюсеров к стенке. Ведь они, подлецы, как на икону, рейтингам молятся. Приглядись… Разберись в механизме.

Продюсер телевизионного канала Иван Дубов страстно мечтал о росте рейтинга. Но этот подлец упрямо не рос. Что господин Дубов со своей командой только не делал. Убрал пронафталиненные «Очевидное-невероятное», «Клуб путешественников», «В мире животных»… Во все передачи вдохнул кислород. Так вместо «Клуба путешественников» появилась программа «Глаза ужаса», где альпинисты в режиме реального времени срывались с горных отрогов и разбивались в кровавую кляксу. Вместо «Мира животных» возникли «Животные-садисты», здесь кит-убийца всенародно терзал опешившего водолаза. Вместо «Очевидного-невероятного» предстала передача «Несусветная мразь», в коей творилось такое, что лучше об этом вам и не знать.