Артур Кангин - ОстанкиНО

Сразу этого Вадик, конечно, не ощутил в полной мере. Только ночью заснуть не мог. Обыкновенные свои, привычные два глаза, закрывает, а третий, ну, ни в какую. Стену буравит, картины хмельной оргии у соседей показывает.

Совсем Вадик извелся. На ватных ногах приплелся на родное телевидение. Вдруг слышит, а точнее, видит слова дикие, ни с чем не сообразные.

– А Вадюха перебрал… Глядь, как гребет по паркету.

– Я еще этому охламону отдаться хотела…

– А он мне сто баксов должен. По-моему, не отдаст…

Вадика окатил хладный пот. Он во все глаза таращился по сторонам. Водитель Петухов ковырял спичкой в зубах. Администратор Полечка красила тонкие губки. Директор Синебрюхов чесал шею.

Третий глаз! Он, собака!

– А вот хамить не надо! – рявкнул Вадик на Полину.

Та обронила помаду на пол:

– Вы что, Вадим Петрович? Не выспались?

– Спать я с тобой и не собирался! – подпрыгивающей походкой Вадик двинул к своему кабинету.

До вечера он во всех тонкостях узнал, как его «любят» сослуживцы, как его готовится «повысить» начальство.

– Вот, значит, вы ко мне как?! – в горячечном экстазе шептал Вадик.

Домой он опять прикупил портвейн «777», с надеждой закрыть язвящее душу око. Вылакал, а оно отверзлось пуще прежнего. Видит не только то, что творится в соседней квартире, а в дальнем, торцом стоящем, доме. Вон в той угловой квартире теща на шелбаны играет с зятем в шашки. Картина до приторности умилительная.

Смотался Ваня в магазин еще за тремя семерками. Еще и еще! Пьяный вдрабодан, с разверстым до пугающих размеров третьим глазом, опрокинулся в постель, обливаясь горючими слезами.

Вадик вдруг стал весьма прозорливым в своей профессии. В телевизионные его обязанности входило определять какая музыка ворованная, какая нет и ставить барьер творческим лихоимцам. И вот приходят к нему композиторы, а он слышит:

– Занятно, заметил ли он, как я у Моцарта стырил солидный кусман?

– Я у Шумана!

– А я у Баха!

– У Шнитке… Нет, что я балбес говорю, у Шостаковича!

– А меня выручают музыкальные обрезки из фильмов Спилберга. Десять лет ими кормлюсь. Норковую шубу жене построил. Себе – «Альфа-Ромео».

Ошарашено, в полуобмороке Вадим Петрович Селезнев обводил взглядом одного креативщика за другим.

Неужели его столько лет водили за нос? И где он находится? На телевидении или в вертепе злобных разбойников?

И что ему делать? Ловить ворье за руку! Но где доказательства? Третий глаз? Сочтут сумасшедшим.

На первых парах Вадик решил все лихоимцам спустить. А потом не выдержал, кинулся в бой с открытым забралом. Одного сразу прищучил, другого вывел на чистую воду, третьего припер к стене Плача…

Скандал грянул небывалый. Как воронье на падаль, слетелись газетчики. Вадик всех удивил сказочной прозорливость и отчаянной смелостью.

Вадима заметили на самом верху. Назначили министром культуры. А Селезнев, когда оказался в министерском кресле, вовсе ошалел от видений третьего глаза.

Какая тут культура? Что вы?! Вокруг одни насильники, клятвопреступники и агенты западных спецслужб.

Вадим пришел в смущение, а потом дико испугался, потянулся к портвешку с тремя семерками. Но сколько оного не употреблял, третий глаз не закрывался и язвил окружающую действительность с бесовской силой.

Тогда Вадим Петрович отправился к новомодному психиатру и по совместительству колдуну Митрофану Крякину. Попросил его в острожных выражениях закрыть третий глаз.

Митрофан Крякин поболтал перед его очами золотой луковичкой часов, обкурил его дымом африканского папоротника и прошептал ужасающие заклятья.

Заплатив кругленькую сумму, Вадик покинул чертоги кудесника с полной уверенностью в ослеплении третьего глаза.

Но куда там! Вездесущее око стало зрячим даже на каком-то молекулярном уровне.

Вот, скажем, на Вадика прёт пешеход, румянец во всю щеку, а Селезнев уж видит, что у бедолаги рожистое воспаление ноги, а на подходе рак легких.

А вон мамзель с улыбочкой на вишневых устах катит и не подозревает дурочка, что через пару месяцев её ожидает полное и безоговорочное облысение.

Или собачка на трех ногах скачет, ноздрями жадно ловит сладостный сучий запах. Скоро помрет животинка…

Да что же это делается, милые граждане? Выходит с третьим глазом на Руси вовсе не жить?!

После горьких, мучительных размышлений, Вадик сложил с себя министерские полномочия и кинулся в ноги к тибетскому ламе.