Лев Пашаян - Суд Линча

– Тебе не только отпуск, даже медаль дадут «За отвагу» или «За отличную службу». Не знаю, какие там у вас существуют медали.

– Для этого надо какую-нибудь отвагу совершить или героический поступок. А из меня какой герой?

– Отец твой был настоящим героем. Он не мечтал, а совершал героические поступки. Если ты очень хочешь пойти в отпуск, я подскажу и помогу сделать это.

Петр уже выпил и вторую кружку. Вытащил из кармана копейки, взял пустые кружки и хотел направиться к киоску, чтобы взять еще пиво.

– Значит, тебе особо и не хочется побывать дома. Видимо, любимая девушка не дождалась, замуж вышла, и у тебя нет стремления к родным местам.

– Как это нет?

– Если бы было, у тебя бы загорелись глаза от радости, замучил бы сейчас меня вопросами, как и что надо делать.

– Сейчас я возьму еще кружку и спрошу, если вы это серьезно.

– Я-то серьезно. Если и ты хочешь серьезно съездить на родину, иди сдай кружки и не бери больше пиво, приходи сюда, – сердитым тоном произнес мужчина.

Петр понес кружки, отдал в окно, посмотрел на копейки, что лежали в ладони, но не стал брать пиво, положил деньги в карман и пошел к фронтовому другу отца. Тот еще допивал свое пиво.

– Когда разговор идет о серьезных вещах, нельзя быть шалопаем. Знаешь, что отпуск – это один из видов поощрения за хорошую службу. А если ты нажрешься и в часть придешь на бровях, о каком отпуске может идти речь? – суровым тоном начал мужчина. – Ты из нашего разговора что-нибудь понял?

– Конечно, вы фронтовой друг моего отца.

– Я представился тебе, ты запомнил, как меня зовут, Петр Антонов, сын Семена?

Петр на мгновение растерялся, поднатужил память.

– Кажется, Николай Иванович.

– Молодец! Хоть не совсем так, но что-то есть. Меня зовут Никанор Иванович, запомни! Теперь слушай внимательно и сделай, как велю: о нашем разговоре никому ни слова не говори, даже брату.

– Могила!

– Когда ты в следующий раз можешь получить увольнительную?

– Через неделю, если в этот раз наш старшина не станет меня обнюхивать.

– Купи мятные конфеты, отбивай запах пива и больше ничего спиртного не бери в рот. Сможешь?

– Ради отпуска могу, но как вы можете помочь? Среди нашего начальства есть знакомые?

– Нет, сынок, такие вещи по знакомству не делаются. Твой отпуск сам заработаешь. Я только подскажу, что надо делать, и помогу. Значит, через неделю я тебя буду ждать у себя в мастерской. На центральной улице нашего города ты был?

– Где кинотеатр на площади? Да, был.

– Там чуть дальше кинотеатра есть вывеска «Фотоателье».

– Знаю. Наши ребята туда заходили, фотографировались. Меня мой брат фотографирует.

– Вот я работаю в этом фотоателье. Зайдешь, заодно и тебя сфотографирую, пошлешь, точнее, понесешь своей любимой девушке.

К одноэтажному зданию солдатской столовой идет стрелковая рота, чеканя шаг. Старший сержант Поцелуев командует:

– Рота, стой! Справа по одному в столовую шагом марш!

И все солдаты, четко выполняя команду, заходят в столовую. За стрелками со стороны казарм идет строй сводной роты без строевого шага, вразвалочку, одеты разношерстно: кто в рабочих комбинезонах, кто в гимнастерках, у кого пилотка на голове, у кого под ремнем, многие в руках держат рукавицы и почти у всех не застегнут воротничок. Рядом шагает сержант в рабочем комбинезоне, за поясом – рукавицы. Он вытаскивает из кармана тетрадь, открывает на ходу, проверяет, кто сколько потрудился, и кричит:

– Медведев!

– Я Медведев, – отвечает из строя ефрейтор Медведев.

– Твоя бригада сегодня меньше всех потрудилась. С обеда пойдете на разгрузку вагонов на склад номер тридцать. Туда подали два вагона. Остальным переодеться и на политзанятие.

Подойдя к двери столовой, сержант скомандовал:

– Рота, стой!

– Слева по одному за мной! – крикнул направляющий высокорослый солдат Силютин и побежал к двери столовой, остальные двинулись за ним, не дожидаясь команды сержанта, и у входа в столовую создали толкотню.

– Силютин! – крикнул сержант.

Верзила Силютин, пропустив остальных, из тамбура столовой высунул голову и ответил:

– Я Силютин.

– Завтра нам троих послать в наряд в столовую. Думал, кого же послать. Вот ты подбери еще двоих, пойдете в столовую.

– Фу! – выразил свое недовольство Силютин и скрылся за дверью.

Солдаты стрелковой роты заняли места у длинных столов с пристроенными с двух сторон скамейками, стоят руки по швам и ждут команды.