Лев Пашаян - Суд Линча

– Ну надо же! – ахнула она. – Такой большой экран, цветной и так четко показывает!

Она, держась по стенке, прошла на кухню, куда зашел Павел. Тем временем Павел хозяйничал на кухне: открыл висящий на стене шкафчик и вынул оттуда два массивных фарфоровых бокала, поставил на стол, открыл холодильник и вынул оттуда большую тарелку с пирожными и графин с каким-то оранжевым напитком. Налил бокал и обратился к Антонине:

– У Ксении Ферапонтовны всегда в холодильнике лежат свежие пирожные. Угощайся!

– А это что такое? – показав на напиток, спросила Антонина.

– Это? Просто сок апельсиновый, любимый напиток Ксении Ферапонтовны.

– Матери! – поправила Антонина и осторожно поднесла ко рту бокал с соком.

– Ну ты скоро? – крикнул Павел Петру. – Через два часа нам с вещами явиться в военкомат, а ты даже не одет. Где мать? Что, она не придет тебя провожать?

– Почему только меня? Она придет нас провожать прямо туда, в военкомат. Ее срочно вызвали на работу, там вагоны прибыли с импортной мебелью, – кричал Петр из маленькой комнаты. – Там на подоконнике коробка стоит. Мама сказала, это подарок для Тони. Возьми, отдай ей.

Павел взял с подоконника коробку и открыл. Там лежали два флакончика с перламутровым лаком и маленькая зеленая ювелирная коробочка. Осторожно открыл коробочку и вынул оттуда золотой перстень с массивным красным рубиновым камнем. Павел взял руку Антонины и надел на палец перстень.

– Теперь ты окольцованная барышня, дождешься моего возвращения из рядов Советской Армии, – произнес Павел и поцеловал Антонину.

Тут раздался звонок в дверь.

– Наверное, мать твоя пришла, – сказала Антонина и положила перстень в коробочку.

– Она не звонит, у нее свои ключи. Это, наверное, Лариса.

– Иду! – крикнул Петр и побежал открывать дверь.

Он был одет в темно-синюю новую спецовку, этикетки у которой висели, привязанные к воротнику куртки сзади и у ширинки брюк спереди.

– Это что за маскарад? – засмеялась Лариса, увидев Петра в спецовке.

– Это мать принесла со своей базы, чтобы я надевал вместо костюма. Не надевать же хороший костюм? Все равно его там выбросят. А стареньких костюмов у меня нет, мать давно их выбросила.

– Ты бы хоть ценники оторвал, – сказала Лариса и обняла Петра, стали целоваться.

Павел закрыл дверь на кухню и обнял Антонину.

И вот они в воинской части, точнее в бане. Стоят в шеренгу человек тридцать, все голые. Старшина Панасенко, усатый мужчина, черноволосый, небольшого роста, фуражка чуть на боку, натянутая на глаза. Держа руки за спиной, он чинно ходит перед строем и, не глядя на лица солдат, объясняет:

– Кто хочет свою гражданскую одежду отправить домой, родным, напишите на клочке бумаги свой адрес и оставьте вместе с одеждой на лавке. Сержант Лапшин организует посылки и отправит ваши вещи по указанному адресу. А кто не хочет этого сделать, там у Лапшина стоит большая корзина, бросайте все туда. По одному подойдете к сержанту, назовете свой размер одежды и обуви, Лапшин подберет вам сапоги и одежду, покажет, как заворачивать портянки, затем зайдете в душевую, помоетесь, наденете солдатскую форму и постройтесь здесь. Понятно?

– Понятно! Да! Разумеется! – раздались крики со всех сторон.

– По-нят-но, да-а… Что за ответ?! Впредь вы должны отвечать по уставу, по-солдатски: «Так точно!» – коротко и ясно. Понятно!

– Так точно!

– Разойтись!

Все разбежались, кто к Лапшину, кто в душ, кто стал на бумаге адрес писать и свою одежду аккуратно, чтобы не путать с другими, стал укладывать на лавке.

Вот подходит Павел к сержанту Лапшину, который расставил солдатские сапоги и одежду по размерам, и выдает.

– Сорок восьмой размер одежда, сорок первый – обувь, – говорит Павел.

Лапшин смотрит на Павла и сердито кричит:

– Я же тебе только что выдал одежду и сапоги. Ты что, уже успел сбагрить? Вот народ пошел!

Рядом стоящие новобранцы стали смеяться и объяснили Лапшину:

– Это два брата-близнеца в одно лицо. Ты давал другому брату.

– Да?! – разинул рот от удивления Лапшин и стал подбирать комплект новой одежды для Павла.

В узком и длинном коридоре казармы построены новобранцы уже в солдатской одежде в две шеренги. Рядом у двери в каптерку, напротив входной двери, стоит тумбочка, на тумбочке – телефон, возле телефона стоит дневальный.

Открывается дверь каптерки, оттуда выходит старшина Панасенко с журналом списочного состава в руке.