Роман Днепровский - Юность Плохиша. О восьмидесятых – без ностальгии

Здесь-то и настало время рассказать о том, с чего это вдруг занесло меня в мае 1981 года в Монголию. В городе Дархане красный Кремль решил построить сверх-современный гвозде-болто-шайбо-шурупо-гайкосторительный завод – естественно, в качестве бескорыстного подарка дорогим монгольским друзьям, которых строительством этого самого завода планировалось осчастливить по самое не хочу. А всё необходимое для строительства этого завода хозяйство – стройматериалы, оборудование, строительная техника и прочие интересные штуковины называлось одним, не очень красивым словом – «ресурсы», и вот за поставку-то этих самых ресурсов в Монголию отвечал мой родной дедушка.

Дед занимал должность заместителя начальника треста «ВостСибГлавСнаб», и среди его должностных обязанностей, было курирование совецко-монгольских производственных отношений на уровне Восточно-Сибирского региона. Помню, однажды дедушка пришёл с работы, и пожаловался бабушке: «Завтра я должен на официальном заседании в обкоме представлять нового монгольского торгпреда. Зовут его Сэрэн Хуёк. Сэрэн – это имя, а остальное – фамилия. Прямо не знаю, что теперь делать…" . Весь вечер дед провёл, как на иголках, но всё закончилось удачно: просто, во время официального представления монгольского дипломата в обкоме, дед избегал называть его по имени и выбирал какие-то нейтральные формулировки: «наш монгольский коллега», «товарищ из Монголии» и тому подобные. После заседания он подошёл к монголу, и начал было, объяснять, почему он был вынужден так поступить, но товарищ Хуёк не дал ему закончить, а рассмеявшись, ответил: « Дорогой коллега, я ведь пять лет учился в Иркутском институте народного хозяйства, и по русскому языку у меня были хорошие оценки. Я очень хорошо знаю русский язык!… » – и сам, первый рассмеялся.

Но – не будем отклоняться в сторону. Дед каждый год ездил в командировки в Монголию, решал там, на месте, разные хозяйственные вопросы, по пути фотографировал всевозможные достопримечательности – а по возвращении, проявлял плёнки, печатал фотографии, и потом мы всей семьёй рассматривали фотографии, а он рассказывал нам истории про то, что на этих фотографиях он запечатлел. До сих пор не могу простить себе, что после смерти деда все его фотоальбомы, в том числе, и с видами Монголии, я не вывез с дачи: в августе 2009 года все они сгорели во время пожара. Эх… если бы сгорели только альбомы и только дача, не было бы так горько и обидно до сих пор…

В 1981 году деду исполнялось шестьдесят – подошёл пенсионный возраст – и его майская командировка в монгольские степи была самой-самой последней. А мне в тот год исполнилось ровно девять лет – а это, как известно, самые подходящие лета для того, чтобы начать пересекать государственные границы и смотреть на мир своими собственными глазами. В самом деле, сколько можно слушать по телевизору рассказы лысого Путешественника Клубки в его авторской передаче « Клубкины Путешествия »? – именно к такому выводу пришли мы с дедом, посоветовавшись друг с другом. После чего поставили домочадцев перед фактом: в Монголию мы едем вдвоём, и никакие возражения не принимаются.

Я не буду тратить времени на рассказ о том, как ехали мы в Монголию – я лучше сразу же мысленно перенесусь в столицу Монгольского Государства, Ургу, которая и в то время, да и по сей день называлась и продолжает называться Улаан-Батором. Номер в гостинице стал нашей главной базой, откуда нам с дедом предстояло совершать наши рейды: мне – по монгольской столице, ему – по аймакам и улусам не маленького, в общем-то, государства. Таскать меня с собою по монгольским «дорогам» дедушка не собирался, как не собирался и заставлять меня сидеть рядом на многочасовых заседаниях в монгольском Госплане и в министерствах. Поэтому принимающая сторона нашла выход из положения: чтобы помочь дедушке избавиться от меня, ко мне приставили няньку.

Мою няньку, мою монгольскую Мэри Поппинс, звали Чимид. Она была какая-то… маленькая, полненькая, но при этом очень бойкая и весёлая. Сколько ей было лет? Наверное, лет двадцать с небольшим: не помню точно, была ли она на тот момент ещё студенткой, или только-только закончила Иркутский университет – но училась она в Иркутске, о чём и сообщила мне в самые первые минуты нашего знакомства. По-русски Чимид говорила прекрасно, и поэтому – да и не только поэтому – мы сразу же подружились, и тут же пошли шляться по Улаан-Батору.