Евгений Захаров - Занимательное артуроведение

– Нет, правда! – протягивала мне бутылочку Тильда. – Это панацея!

– Что – грязища с твоих ног? – саркастически переспросил я. – Никогда бы не подумал!

– Да нет же, балда! Облепиховый сок! Заживляет всякие гадости внутри. И тебя заодно залечит – ты же тоже внутри.

И в доказательство любимая сестричка постучала по доспехам палкой.

– Э! Э! Прекрати! – издал я тоскующий крик. – Так и быть, возьму твою лечебную грязь.

Матильда показала мне язык.

– Подразнись мне еще!

Матильда опять высунула язык. И завизжала – моя рука, окованная железом, ухватила ее за косу. Так бы и повыворачивал, и повыкручивал в свое удовольствие…

– Дети! Дети! Перестаньте! – гаркнула матушка. – Лучше восславим Господа нашего за что, чтобы он вернул назад наших дорогих Германа и Хрунгильду живыми и невредимыми!

– Ага, – проворчал я. – Невредимыми. Конечно. Да с этаким славным конем и невыразимым оруженосцем я мигом всех завоюю и стану королем. И всех остальных гадов разобью! А хвалить опять будут мою бестолочь – сестрицу и этого недоразвитого…

БАБАХ! Рука у матушки была тяжелая, и я катился футов десять, гремя доспехами и прося пощады. Благополучно застряв в свиной поилке, я услышал, как регочут слуги, и как один из них пробормотал: «Ну и цирк! Почище, чем на ярмарке! А медведя плясать не приведут?». Ничего не скажешь – авторитет у будущего наследника поместья еще тот.

Меня, наконец, усадили на старину Бозо. В это время появился конюший, ведущий под узцы Громобоя. Следом за ним двое слуг несли спящего Причарда.

– Ой! – сказал я сладким голосом. – Неужели это мой оруженосец? Как хорошо! Не будем же его будить, и я отправлюсь сам. Счастливо! И, кстати, раз уж вы все здесь, подсадите меня на Громобоя.

– Причард Калидомский еще недостаточно оправился от ран. На Бозо его растрясет! – пристыдила меня матушка. – Ничего, на свежем воздухе полегчает, будет как новенький…

– Ну, так куда же нам ехать? – спросил я тоскливо. – Припекает!

– Езжай в Камелот, – приказала матушка. – Найдешь там сэра Ланселота. Только тебе его не надо. Нужен тебе его начальник, король Артур. Может, слышал? Артур – друг Ланселоту, а Ланселот был другом твоего отца, он как раз собирается на поиски святого Грааля. С королевского разрешения, может, и тебя возьмет. Если найдешь чашу – немедленно вези домой, нигде не задерживайся, никогда не разговаривай с незнакомцами, никогда не говори «никогда», к драконам не приставай и к волшебникам не лезь. Если получится – освободишь Хрунгильду. Прекрасную Даму заводить не смей – шкуру спущу! Ясно?

– Так точ`c! – рявкнул я. Голос гулким эхом отозвался в шлеме, и я с тоской пожалел о том, что до сих пор не изобретут чудодейственные лекарства от боли в голове, желательно, чтобы их можно было не разжевывать, а просто глотать – вся эта лечебная пакость такая горькая!

Затрубили трубы, забили барабаны, завопил Леопольд, швыряя в меня корзинкой. Полетели лепестки, и я, отплевываясь и сражаясь с зацепившейся за шлем корзинкой, выехал на подъемный мост. Следом мирно топал Громобой, с висящим через седло Причардом. Обернувшись напоследок, я увидел утирающую глаза матушку, скалящего молочные клыки Лео и провожающую меня завистливым взглядом Тильду. Я не удержался и показал ей язык. Вспомнив, однако, что в шлеме этого никто не увидит, я сердито пришпорил Бозо (что, впрочем, никак не отразилось на его скорости), и вскоре – через какой-то час – замок скрылся из виду.

Доехав до ближайшего леска, я не без труда спешился (попросту вывалился из седла), стащил храпящего Причарда и попытался занять его место. Согласитесь, что рыцарю более пристало скакать на роскошной лошади. Впрочем, попытка стала настоящей пыткой: Громобой с маниакальным упорством сбрасывал меня на землю. Промучившись некое время, я с помощью ножа и ловкости рук избавился от доспехов, спрятал их в кустах и, закинув обратно Прича и усевшись на Бозо, двинулся дальше. Хотя эта бестолочь – я имею в виду Бозо – и славилась непроходимой тупостью, ехать на нем легкой рысью было одно удовольствие! На более же сложный для его разумения аллюр Бозо уже не хватало, он нервничал и начинал спотыкаться на каждом шагу.

Пересекая границу Фарамора, я уже был в прекрасном расположении духа. Никто не издевается, не смеется, не мешает читать стихи и петь песни! Все это хотелось выразить одним словом, но я его пока не находил.

Да и некогда было. Дорога впереди растраивалась, и я расстроился: куда ехать-то? И указателя нет… В тягостных раздумьях нас застиг прохожий – высокий старик в белоснежной бороде и сером дорожном плаще с капюшоном. Он быстро шел, опираясь на посох, и вскоре, поравнявшись с нами, прошел мимо…