Евгений Захаров - Занимательное артуроведение

Но я отвлекся. Что у нас дальше? На морде существа, дракон оно там или нет, было все, что полагается каждому приличному дракону: огромная пасть, длинный, кроваво-красный язык, острые зубы и горящие глаза… Да, какие же они, к черту, горящие? Нимало не свирепые – даже милые… круглые… голубые… – глазищи разглядывали меня больше с добродушным любопытством, нежели с желанием откусить мне поскорее голову и поглядеть, чего там внутри. Но все же, я чтил рыцарский кодекс и посему счел нужным предупредить:

– Остерегись, о зловредный дракон, и взгляни-ка…

Продолжить я не смог – чудище внезапно затряслось от хохота.

– О-хо-хо! – смеялось оно. – А-ха-ха! Дракон! Это я-то? Ой, не могу! Остерегись! Ой, мама!

– Но-но, – сказал несколько обескураженный я. – Смеется над конем тот, кто не осмеливается смеяться над его хозяином!

– А я не над конем смеюсь, – остановилось чудо – юдо. – А над тобой. Э-хе-хе!

– Сейчас я с тобой разберусь, – пообещал я. – Как мужчина с… с… В общем, защищайся, кровожадный крокодилус!

Уж про кого – кого, а про крокодилусов мне тоже все прекрасно известно! Вслед за львом по нашему Фарамору пробежал маленький старичок с большим носом и в странной треугольной шапке, а за ним гнался огромный зеленый гад о четырех лапах и ужасной пасти. Гада мы изловили и посадили в зверятник, а в книгах стародавних нашли ответ, что гад этот зовется крокодилусом, и что живет он далеко-далеко, за морями-океанами, в землях арапских. Так я выяснил сразу три вещи: что такое есть львы, что такое есть крокодилусы, и что арапы это – не огромные черные люди с кольцами в носу, а маленькие старички с большими носами и со смешными шляпами на головах.

От последних моих слов чудище прошиб такой смех, что оно запрокинулось на спину, сломав пару-тройку осин.

– Ох, ох, – стонало от смеха голохвостое. – Перестань! Как сказал? Кровожадный? Умора!

– Не смей смеяться! – вскипел я. – Я оскорблен твоим гадким смехом.

– Ну и ладно, – махнул лапой зверь. – Мне-то что? Мне-то смешно ведь. Дай отдышаться.

Но я не стал давать ему отдышаться. Сколько раз я слышал рассказы бывалых рыцарей о том, что им удавалось победить разных страшил только потому, что они успевали словить момент, когда те были слишком уставшими после битвы. Я кинулся на голубоглазую тварь, вытаскивая на ходу меч и, стремясь поразить гадину в самое сердце…

Нет предела человеческой глупости. Разве чудище позволило бы себе смеяться над героем с мечом, если бы не было уверено в конечной победе? Мое оружие только дзинькнуло по шкуре, оказавшейся на поверку крепче камня, и переломилось пополам. Меня же так дернуло, что я повалился, как свинья, лицом в пыль, а бессовестное животное закатилось еще пуще.

– Может, хватит? – рассердился я. – Я тебя все равно убью. Не мытьем, так катаньем.

– Я тебя катать не собираюсь, – пожало плечами чудище. – Это в смысле, если ты меня собрался уморить, заездив до смерти. А вот мытьем… Ну, попробуй, может, получится. Тем более, что я не купанный давно.

– Значит, ты меня не боишься, – задумался я. – А вдруг, ты меня сожрешь?

– Что в тебе есть-то? – жалостливо сказал голубоглаз. – Ты же тощ.

– Ну, это как посмотреть, – приосанился я.

– Слушай, я чего-то не пойму. Ты что же – хочешь, чтобы я тебя съел?

– Да Боже упаси! – перепугался я. – Меньше всего мне нравится, когда меня едят. Это ты не так меня понял. Не надо меня есть.

– А меня убивать не надо, – серьезно сказало существо. – Я редкий. Зачем меня убивать?

– Ну… – сказал я неуверенно. – Так полагается…

– Кем полагается? – сердито поинтересовался голохвост. – У кого полагается?

– У нас, у людей. Убивать всякую нечисть и драконов. Таких, как ты.

– А я не дракон.

– А кто тогда?

– Я сам не знаю. Мама зовет «мохнатик», а дедушка звал «хвостан». Правда, он умер уже.

– А что – папы у тебя нету?

Голубые глаза потускнели.

– Я его не помню. Мама мне про него не рассказывала. Я спрашивал, а она только по шее мне дает или за хвост кусает. Хотя мне не больно – все равно с возрастом отвалится – обидно просто. У паршивой лисицы, что за поворотом живет, и то папа есть! А у меня – нету.

– Извини, – запоздало сказал я. – Я не хотел. То есть я хотел, но не так. Я, как сказать, в общем, хотел, ну не то, что сказал…, – я запутался и заткнулся.

– Ладно, – примирительно махнул лапой не-дракон. – Не обижаюсь я. Есть я тебя не буду – вы, двуногие, невкусные и пахнете изнутри плохо. А ты меня больше не бей мечом, ладно? Шишка будет.