Евгений Захаров - Занимательное артуроведение

– А почему так называется? – поинтересовался зверь. – Под рыбку хорошо идет?

– Да нет. Обзываются после нее. Много и часто. До поножовщины доходит.

– Про поножовщину можешь не объяснять, – покраснел Штуша. – И сам знаю.

– Это разные вещи, – проворчал Прич, но заговорил совсем о другом: – Про ты-кильку мне рассказал Средний Джо…

– Нашел кого слушать, – бросил я. – Он же болван. И длинноносый!

– А мне все равно, когда наливают, – отмахнулся Прич. – Так вот, этот Джо приехал откуда-то из-за леса, из-за гор…

– Это откуда показал мужик топор? – оживился Кутя.

– Тьфу ты, откуда ты такого нахватался?

– Да всякие тут по дорогам шляются. Сначала нажрутся, потом песни орут. Ну, так что там с твоим Большим Джо?

– Большой Джо у нас – первый на кухне. Маленький, но лучший дубинщик в охране. А вот Средний – отменный виночерпий! Есть еще один Джо, но про него я тебе не расскажу – молодой еще. Ну вот, а Средний раньше жил в далекой стране, которую вообще никто не верит. Там все ходят на головах. И вот как раз у них есть такой национальный злодей – Килькавмас. У него зеленая морда и черный костюм. И рот не открывается. Поэтому он говорит животом. И смеется вот так: «х-х-х». Что ни день, то новые ужасы! – удовлетворенно заключил Причард, окончательно вылезая из бузины.

– Какие мы впечатлительные, – буркнул я.

– Я о прадеде еще расскажу, – поспешил вмешаться мохнач. – Он был из нас самый хищный. Только у него всего четыре лапы было – подрался там с одним тезаурусом…

– А он тоже разговаривал? – удивился я.

– А как же! – Восхищенно сказал Штуша. – Он даже пел. Вот послушай.

И Кутя расплясался, грузно топая ногами и время от времени выкрикивая:

– Времена у нас!

– Первобытные!

На третьей строчке он сбил хвостом Громобоя, и тот с прощальным ржанием влетел в ельник.

– Э! Э! – возмутился Прич. – Тоже мне – вегетарьянец! А я на чем поеду?

– На Бозо, – моментально отозвался я. – Вы двое – как один.

– А ты за нами побежишь? – ехидно спросил Прич.

– Нет, – вдруг сказал Штуша. – Он поедет на мне.

– На чем?

– На мне. И не на чем, а на ком. Я сильный, выдержу. Скучно мне здесь сидеть. Поговорить-то не с кем. А везти кого-то мне не тяжело. Особенно если этот кто-то – такой щуплый, как Герман.

– М-м, – неопределенно отозвался Прич и полез в ельник. Мы думали – прощаться, но Причард вскоре вернулся с седлом.

– Пригодится, – сказал он. – Да и украшения можно будет на деньги обменять.

– Так вы меня берете? – напомнил о себе Штуш.

Мне сразу стало легче. Я уже пять минут мучительно соображал, чем я буду освобождать Хрунгильду. Пальцами? Перстами? А с этаким-то хвостатым тараном я вмиг всех великанов раскидаю. И вернусь домой с триумфом. Надеюсь, потеряю по дороге Прича… Будущее неожиданно расцвело яркими цветками.

– Конечно, поедем! Втроем веселее! А за тебя я королю словечко замолвлю. Будешь у него боевым драконом.

– Тогда уж – боевой штушей, – съязвил Прич. Но Кутя не обиделся, а весело заурчал, махая хвостом. Во все стороны полетели ветки, камни и куски дерна.

– Можно, да? Можно, да? – подпрыгивал он в возбуждении.

– Пусть его, – барски заявил Причард. – Не объест. Травы много.

– Даже если кончится трава, – поддержал его Штуша. – всегда есть наш друг Прич!

Верный оруженосец сменил цвет лица.

– Это мы так шутим, – сухо сказал я. – Штуш, а как же я на тебя…

Закончить я не успел – мощный хвост, неожиданно обвившись вокруг моего туловища, поднял меня в воздух и опустил аккуратно на шею Куте.

– Удобно? – поинтересовался голубоглаз, осторожно потягиваясь.

Мне было неудобно, но на Бозо лезть не хотелось, хотелось же подразнить Прича, поэтому я с чувством сказал:

– Не то слово! Как в кресле!

– А старина Прич должен трястись на больном на голову коне, – завистливо проворчал Причард.

– А старина Прич, между прочим, оруженосец и права голоса не имеет, – отрезал я. – Двинули, – и мы с Кутей затопали вперед. Прич, бормоча проклятия, затрюхал за нами.

Ехать на мохнатом Штуше было довольно забавно, хотя и тряско. Самого Кутю мой вес не слишком заботил, так что почти два часа он сочным баритоном распевал загадочные песни на штушевом языке. Гортанные звуки, неожиданно ритмичные, с неизменным резким взревом в конце каждого «куплета» не давали мне заснуть и здорово подстегивали Бозо, который после каждого «Хар-р!» торопливо прибавлял ходу, а его тупоголовый наездник вздрагивал, делал движение соскока – соспрыга с коня, а потом мрачно грозил нам кулаком.