Таисия Цой - Жизнь с хаски глазами кошатника, Или #Хасководам_номер_раз

Так вот… Я и раньше-то не особо жаждала заводить семейное гнездо и высиживать яйца в этой «ячейке общества»… А теперь понимаю, что вообще не хочется, вот даже за ван миллион долларс.

– Ира, а можно на них памперсы одевать? – На что мама-хаски честно призналась (отсмеявшись), что они их всё равно снимут. Я спросила, конечно, исключительно ради смеха… Но и сейчас с трудом подавляю желание купить упаковку памперсов и скотч для заклеивания жопы.

Люблю-целую, ваш Псевдо-Недо-Человек.

Итак, за несколько месяцев между мной и Руной установилась прочная связь, которую можно назвать одним словом – Война. Именно так, с большой буквы. Великая и ужасная Война!

Всю неделю отпуска я находилась в постоянном нервном напряжении, сидя в окопах ожидания очередной щенячьей подставы. Я чувствовала себя викингом, только вместо топора и щита, я постоянно таскала на поле боя тряпки и туалетную бумагу. Я была хреновым воином… У меня перманентно дёргался глаз и систематически тряслись руки.

Что вы представляете себе, когда думаете о появлении в вашем доме собаки? Я думала, что это будет сказка – я буду души не чаять в своей собаке, проводя всё свободное время на полу, валясь и обнимаясь с ней. Я буду кидать ей мячик на прогулке, а она мне его приносить, и получать свои заслуженные почесушки и вкусняшки. Я буду всячески тискать её за щёчки и разговаривать с ней исключительно как свихнувшаяся от гормонов мамаша. Как тот мужик лёгкого поведения из фильма «Мужчина по вызову». Помните этот великолепный момент, когда брутальный чувак стучит пальцами по огромному аквариуму, корча рожу абсолютного идиота и бубнит «рыбка-рыбка-рыбка!». Я запланировала своё счастье именно в таком виде! Но псина рушила мои планы, испражняясь мне на зло и на пол.

Каждый очередной военный конфликт между нами происходил по одной и той же схеме: Руна, перехватив мой гневный взгляд, не отрывая своих карих глаз от моей красной напряжённой рожи, оформляла знакомую до зубовного скрежета стойку, оттопырив хвостатый копчик. Либо ровно посередине между пелёнками (иногда даже раздвигая их как бы случайно задними лапами), либо рядом с пелёнкой – на самом её краешке. Приверженцы позитивного подкрепления советуют бурно хвалить щенка в то время, когда он делает что-то, что вам нужно, буквально аплодисментами. И вот, я замечаю, что Руна заходит на пелёнку, и начинает по ней характерно топтаться. Я замираю на одном месте, не опуская приподнятой ноги для следующего шага. Да я даже дышать перестала. Она крутится, и я понимаю – это тот самый момент, о котором я до этого никогда не знала – момент для позитивного подкрепления. И я захожусь в восторженных воплях! Что б вы понимали, ни один театр не слышал таких громогласных оваций, как эта собака в тот момент. Я прыгала, хлопала в ладоши, смеялась и радовалась как пациент дурдома (выглядело жутковато). А эта падла, смотря на меня, продолжала топтаться на пелёнке, а потом села так, что все четыре лапы остались на пелёнке, а жопа свисала за её пределами. Моя улыбка медленно сползала с моего лица под аккомпанемент чего-то очень неприятного на вид, слух и нюх. Как вы уже поняли она ВСЕГДА делала это мимо. И всегда в это время внимательно отслеживала динамику изменений цветовой гаммы моего лица. Порой казалось, что длина её кишечника превышает допустимые пределы, даже для двухметрового человека. Словно внутри этой собаки не было ни сердца, ни печени, ни лёгких – только один большой мешок с какашками. Говно, а не собака. Говнособака.

Больше всего меня бесило, когда она ссала в квартире. Мой паркет не предназначен для такого количества перманентных увлажнений. Стыки начали вспухать достаточно для того, чтобы я, вечно босая в своём доме, ощущала каждое новое изменение ступнями. И это приводило меня в отчаяние. Моя идеальная жизнь рушилась на глазах, все усилия накрывались чем-то огромным, женским и нецензурным.

Мне казалось, что я перепробовала всё: уговоры, мольбы, крики, угрозы, лакомства, похвалу. И когда я в очередной раз поскользнулась на луже мочи, во мне сломалось то самое, со звоном. Я схватила тряпку и, отчаянно ругаясь, отхлестала её по жопе. Руна была в шоке. Я была в шоке. Шлёпала я её не со всей силы, но от всей души, и было очевидно, что собака обиделась.

Прогресса было не видать, как сочувствия от налогового инспектора на выездной камеральной проверке. Мы по-прежнему с одинаковым удовольствием использовали в качестве туалета как кусты на улице, так и мамин чистый паркет, подтираясь остатками моих нервных клеток. Мы ежедневно порционно получали звиздюлей, но от идеи мстить за каждый шлепок ссаными тряпками по жопе упрямо не отказывались. Я истерила, рыдала, материлась, обкладывала всю квартиру пелёнками, и всё это – не отрываясь от постоянного мытья полов.