Александръ Дунаенко - Публицистический интим

Не буду про друзей и знакомых.

Давайте отвлечённо – на примере фильма.

Валерий Тодоровский, «Любовник».

У одной женщины два мужа. (История не на Востоке случилась, у нас, в России). Только знает об этом только она. И – её любовник. А муж не знает ничего. И так тянется уже на протяжении одного-двух десятков лет, пока женщина не умирает. (Пока смерть не разлучит). С мужем у женщины отношения были вполне нормальные. И с любовником – тоже.

Муж-Янковский известию удивился, даже был потрясён. Гармаш-любовник просто переживал потерю возлюбленной.

Осуждать ли женщину?

И я хочу спросить: – где? Скажите мне, где можно проверить, доказать синхронность действий ЗАГСов и Небесной канцелярии? Вместе ли они ставят печати в своих книгах?

Вот я как себе это всё представляю там, на Небесах: подходит пара для заключения брака – им говорят «совет, да любовь» – и всё. Ничего не спрашивают. Главное – чтобы любили друг друга, а это на Небе и так видно, без всяких документов.

И подходила туда когда-то Вера, чтобы со своим женихом Янковским сочетаться.

И потом, при живом же муже, подошла и с Гармашем своим, любовником. И тут её тоже ни о чём не спросили, а сказали «совет, да любовь» и без всяких оговорок совершили ещё и этот брак.

Потому что, правда – увидели Любовь…

Я – за моногамию.

Но я знаю, что, хоть у нас и не Тибет и не Восток, но многие, да, многие семьи живут так – у мужа бывают жёны ещё. О которых не знает жена. И у жены – тоже кто-то бывает.

И речь тут не о случайных связях. А – о браках. Которые там, на Небесах, совершаются.

Это можно осуждать. Потому что у нас, за заборчиком наших верований и представлений это нехорошо. Грех.

Но так решаем на земле мы, истолковывая всё, вокруг нас происходящее, на основе своих географических, исторических представлений.

Судим, кого ставить в пример, кого – побить камнями.

Странно…

Мы, смертные, позволяем себе думать, что знаем о Любви всё…

Когда Михаил Михайлович Жванецкий рассказывает о своей семейной жизни, то сразу становится понятно, кто у них дома хозяин. Конечно – жена. И зал одобрительно улыбается. Потому что многим это понятно.

Жена – это основа семьи. Она в семейном очаге поддерживает огонь. Готовит на нём пищу. Сушит мужнины носки. Ухаживает за детьми. Для мужчины всё это ужасная канитель. Простоять полдня у плиты на кухне? Протирать полы? Во всех уголках, на коленках, корточках, согнувшись… Думать, что сварить на завтра? Можно составить длинный список этих женских забот.

С точки зрения мужчины, чем этим всем заниматься – лучше сдохнуть.

Поэтому мужчина принимает компромиссное решение: он соглашается, что женщина, жена – в доме главная.

И сам делает, что хочет.

Но я вообще не об этом.

У Жванецкого жена моложе на тридцать лет.

И вот – она пришла в дом – и он её слушается.

Не будем говорить, что он ей годится в папы или даже в дедушки.

Она жена. И она в семье – главная.

Женщина всегда будет главной в семье.

Потому что она даёт жизнь. Она её выращивает, оберегает. И – очаг, носки, завтраки, полы…

С каким бы своим возрастом она не пришла в свою новую семью…

День пионерии! Ура!

И, кто только меня сегодня не поздравил!

А, вообще – это один из моих профессиональных праздников. Я, почти пять лет, проработал во Дворце пионеров!

Вокруг меня там были сплошь бывшие пионеровожатые. Чуть что – «Будь готов-всегда готов!» – и взлетает рука в привычном приветствии.

А я – хорошим был пионером. Учился на «четыре» и «пять», не высовывался. В начальной школе всё время был старостой класса. До сих пор не знаю, что это такое. Выбрали – и всё.

Запомнился приём в пионеры.

Когда стали зачитывать «Я, юный пионер!..», Люська Дворжецкая не выдержала и упала в обморок. Торжественная минута. Сильное было напряжение. Я оказался мальчиком крепким. Поэтому, кроме этого Люськиного обморока ничего больше о судьбоносном событии не запомнил.

Уже через три года у Люськи раньше всех выросли груди, и её все наши мальчишки стали наперебой тискать. И она никому не отказывала.

Думаю, тот памятный день, когда её принимали в пионерки, не прошёл бесследно для детской психики.

А ещё я совершил поступок, которым гордился, как пионер.

Однажды в наш совхоз заехал на грузовике дядька, которому нужно было продать за три рубля бочку бензина. И он спрашивал, у кого в посёлке есть машина. Машины были у дяди Стёпы и у дяди Феди.