Анна Флин - Любимая дочь. Возрождение тёмной легенды

Понятно, я сплю. Это всё объясняет. Более странного сна ещё не видела. Хотя сны вообще мне снятся редко.

– Я в порядке… – уверенно ответив, закашлялась.

«Она дышит…»

– Что ты сказал? – спросила я у отца.

– Я молчал, дорогая, – он посмотрел на маму, та пожала плечами.

«Нужно достать стрелу…»

– Какую стрелу? – обращение было к отцу, но он лишь удивлённо пожал плечами.

– Я слышу голоса, кто- то говорит со мной!

– У тебя испуг, Абигейл! – мама попыталась уложить меня и накрыть одеялом. – Ты сильно испугалась, вот тебе и мерещится!

«Держите её, чтобы не дёрнулась…»

Бархатный мужской голос обволакивал и успокаивал. Сейчас он поступал в моё сознание, словно гром гремел во время дождя. Я закрыла глаза и сосредоточилась.

Ну же, скажи что-нибудь ещё раз!

«Я сломаю древко, стрела прошла насквозь…»

Сосредоточив всё своё внимание на голосе, пришедшем откуда-то из вне, я погрузилась в свое сознание.

Комната начала отдаляться.

«Дёргай…»

Утро сменилось ночью.

В комнате появились деревья.

«Зажмите рану крепче…»

Всё сменилось лесом, а кровать – твёрдой землёй. Я почувствовала жуткий холод.

Запах сырости ударил в нос. Во рту ржавый привкус».

Острая боль заставила раскрыть глаза. Кто-то дал мне сильную пощёчину.

– Что ты сделал? – услышала я возмущение брата.

– Она начинала бредить… – тот самый бархатный голос.

Он сидел на коленях, склонившись надо мной, в темноте было тяжело разобрать, но волосы показались мне тёмными, черты лица резкими, острыми. Мужчина был крупнее моего брата, может быть выше ростом. Одежда чёрная, он почти сливался с ночной темнотой.

– Очнулась? – незнакомец смотрел на меня.

Я невольно улыбнулась. У него чёрные, словно ночь, глаза.

– Если улыбается, значит жить будет! – последнее было сказано не мне. Мужчина поднял меня на руки. – На коне её везти опасно, откроется кровотечение. Будем идти пешком и нести её по очереди.

– Я могу идти сама, – получилось как-то не уверенно, но собрав все силы какие остались, я пошевелилась.

– Она ещё и шутит, ты послушай! – незнакомец посмотрел на меня и улыбнулся такой… ласковой улыбкой, что у меня похолодело все внутри. – Отдыхай уже, двое мужчин как-нибудь донесут столь хрупкую девушку.

– Мама говорит, что я костлявая… – вспомнила я с грустью о матушке, которая теперь точно достанет мифическую плеть.

В ушах послышался низкой звук, похожий на смех.

– Позволю себе не согласиться с ней, – спокойно произнёс мужчина, – и бояться не стоит! Рана не такая серьёзная, как мы думали изначально.

Куда уж серьёзнее! Ноющая боль всё ещё заставляла меня сжиматься при каждом вдохе. Стрела вошла мне в спину и буквально вышла через живот, глубоко засев основанием внутри. Как я выжила?

Этот голос… он, словно живой и его можно потрогать.

«Абигейл, что за мысли?!» – возмущалась я сама с собой. – «Разве можно трогать звук?!».

Но меня всё ещё не покидала мысль, что таки да, можно! Густой, тягучий, словно мёд голос. Он достал меня из глубин сознания, буквально выдернул из загребущих рук смерти.

И этот сон! Отец, мама…

Странная причуда богов. Перед смертью увидеть свой дом, родителей, детство. Я была там, чувствовала тепло руки отца и даже запахи, витающие в комнате. Если бы я не умирала, я бы подумала, что это была реальность и никак иначе!

Подняла взгляд на того, кто аккуратно нёс меня, шагая сквозь лесные заросли. Он смотрел на меня изучающе и с трудом отвёл взгляд. Его шаги расходились по моему телу волнами. Положив свою руку ему на грудь, я чувствовала, как бьется его сердце. Он улыбался уголками губ, смотря куда-то в даль. Нежный аромат исходил от его кожи, смешиваясь с запахом мужчины, только что побывавшего в бою. Крепкие, словно камень, мышцы, волевой подбородок, лёгкая щетина. Его запах мне знаком ещё с детства! Волнующий ветивер, растущий в поле, и бодрящий шалфей. Странная смесь!

– От вас пахнет шалфеем… – заплетающимся языком, произнесла я.

Опустив взгляд на меня, он прищурился.

– Это настойка, – мои уши наполнились низким звучанием его голоса, – вы… чувствуете аромат?

– Вы болеете? – продолжала глупо вести себя я.

Он посмотрел на меня, снисходительно улыбаясь. Его взгляд скользил по моему лицу.

– Уже много лет… – с трудом выговорил он, – как определили, что это шалфей?