Лион Измайлов - Курам на смех

В Москве, живя в кооперативном доме в Каретном Ряду, не платил месяцами за свет и газ.

Когда к нему приходили из ЖЭКа, он говорил: «Пока американцы не выведут войска из Вьетнама, я платить не буду».

Через некоторое время ему сообщали, что американцы вывели войска из Вьетнама.

Он отвечал: «А Камбоджа?» – И опять не платил.

Наконец он собрался эмигрировать в Америку. Перед отъездом хотел продать квартиру за большие деньги, но ему помешал председатель кооператива и заставил его сдать квартиру кооперативу за небольшие деньги.

Приехав в Америку, он отомстил председателю. Зная, что все письма читаются, прислал председателю такое письмо: «Устроился я здесь хорошо, поэтому то золото, которое мы с тобой припрятали, оставь себе».

Председатель бегал по квартирам с письмом и доказывал, что никакого золота нет. А ему все отвечали: «Это вы расскажите КГБ».

Однажды мне позвонил артист Александр Белявский:

– Я тут в Риге был, зашёл на рынок купить угря, а продавщица говорит: «Только что у меня была Лариса Рубальская и купила три кэгэ угря». Я её буду разыгрывать, – продолжает Белявский, – а ты, если она тебе позвонит, поддержи меня.

Дальше он позвонил Рубальской и с сильным латышским акцентом произнёс:

– Вы – Лариса Алексеевна Рубальская?

– Да, я, – отвечает Лариса.

– Вы вчера в Риге были на рынке и купили угря три килограмма?

– Да, купила, а что такое?

– Я звоню из латвийского посольства, вам должно быть известно, что угорь занесён в Красную книгу и никто не имеет права продавать его, покупать, а тем более вывозить его из Латвии.

– Но я же об этом не знала.

– Незнание закона не освобождает от ответственности. Мы вам позвоним, когда надо будет давать показания. – И повесил трубку.

Лариса, с которой мы тогда дружили, тут же позвонила мне и рассказала об инциденте.

– Да, – говорю я, – плохо дело, он действительно занесён в Красную книгу, и куда ты его столько накупила?

– Слушай, я взяла-то всего ничего, всем родственникам и друзьям.

Я говорю:

– Нет, не всем. Мне, например, ты не привезла.

– Ну, забыла, извини.

– Я-то извинил, а вот они вряд ли.

– И что делать?

– Если он снова позвонит, скажи, что ты готова всего угря отдать в детский дом.

– Так я уже половину раздала!

– Ну, оставшееся. В крайнем случае поезжай на рынок, купи недостающее, а то они тебе визу закроют или в суд подадут.

Через час Белявский снова звонит Рубальской, говорит, что они уже получили признательные показания торговки и теперь будут принимать меры. Рубальская пытается оправдаться.

И так он ей звонил ещё два-три раза. Они торгуются, что отдавать, что докупать.

В конце концов Белявский говорит:

– Давайте так: мы закроем глаза на ваше преступление при условии, что оставшиеся полтора килограмма вы отдадите Белявскому и Измайлову.

– А почему именно им? – недоумевает Рубальская.

– А потому, что именно они вас разыграли.

Угря мы так и не попробовали.

Однажды я разыграл Геннадия Хазанова. Я ждал его выхода у дома. Мы должны были куда-то вместе идти. Рядом крутился какой-то парнишка.

Я говорю ему:

– Хочешь заработать сто рублей?

– Хочу.

– Сейчас выйдет Хазанов, ты подойди к нам и попроси автограф у меня. Не перепутай, не у Хазанова, а у меня. Понял?

– Понял.

Вышел Хазанов, пацан подошёл к нам и попросил у меня автограф. Я дал автограф, парень стал от нас отходить.

Хазанов посмотрел ему вслед и спросил у меня:

– Лёнь, сколько ты ему заплатил?

Как-то я разыграл своего напарника по концертам, куплетиста Вадима Дабужского. Позвонил с неизвестного Вадиму телефона и с жутким, непонятно какой национальности акцентом попросил Вадима Анатольевича.

– Это я, – сказал Вадик.

– Вы работаете на корпоративах?

– Конечно. На свадьбах, на днях рождения.

– Мы хотели бы вас пригласить.

– Я с удовольствием, две тысячи у. е.

– Это в другой стране.

– Тогда три тысячи у. е. А где это?

– В Непале.

– Вы что, шутите?

– Нет.

– Тогда три тысячи пятьсот у. е.

– Мы согласны. Вы свободны 28 июля?

– Да, свободен. А что у вас за мероприятие? День рождения?

– Нет, это поминки.

– Вы что, меня разыгрываете?

– Нет, что вы, просто покойник был очень весёлый человек, и он завещал, чтобы на поминках обязательно было весело.

– Тогда четыре тысячи у. е.

– Мы согласны. Только у нас ещё одна просьба. Мы знаем, что вы иногда выступаете с этим, как его, с Измаиловым.