Елена Кисель - Герои

Орфей обрадовался и попросил обратно Эвридику. Не все были в курсе, что Владыка Аид — на самом деле тролль…

Поэтому ма-а-аленькое условие идти перед тенью своей жены обратно к свету и не оборачиваться Орфей принял всерьез только наполовину. На самом-то деле он вознамерился накинуться на Эвридику с объятиями уже как увидел, но проводник-Гермес акт возможной тенефилии строго пресек и развернул героя в направлении выхода. Да-да, и без песен, пожалуйста.

Как выяснилось, Орфею без песен нельзя. У Орфея без песен резко заводились мысли. Например: «А есть ли там Эвридика?» Мыслей с приближением выхода становилось все больше, шея начинала подозрительно выворачиваться в обратном направлении… В общем, выяснилось, что: Эвридика — есть, но недолго; Владыка — таки тролль; Орфей — олень, основательный и метафорический.

Тяжелая метафора и вторичная потеря жены опять повергла Орфея в горе и страдания, но подземные почему-то на песни больше не велись и при этом подозрительно пахли из ушей пчелиным воском.

С горя Орфей ушел в родную Фракию и решил больше не жениться. А потому начал активно любить юношей, но не в высокодуховном смысле (оригинальный выход, о котором почему-то молчат аэды). Юноши немного подумали, решили что — а, Тартар с ним, с высокодуховным, — и тоже начали активно любить всех своего пола, кто не успел увернуться.

Женщины Фракии с горя заделались вакханками, потому что запить же от такого можно (и потому что вакханки умели раздирать на куски мужчин) и начали поговаривать, что хорошо бы за такое дело Орфею кое-что оторвать.

Фракийки сказали — фракийки сделали. Правда, в горячке разборок толпа вакханок малость перепутала и оторвала Орфею голову. После чего все пошло своим чередом: вакханки — объяснять мужьям, кого надо любить, природа и нимфы — скорбеть по смерти Орфея, голова — на остров Лесбос, кифара — на небо… А Орфей — по прежнему маршруту, обретать супругу в подземном царстве и радостно вещать «Ну вот, теперь мы неразлучны, а я ж был тебе так верен, ты знаешь?!»

Античный форум

Гермес: Ходят упорные слухи о злостных попытках кого-то заказать Орфею «фракийскую плясовую», а потом еще и »частушки о сатирах».

Аид: Репутацию надо подтверждать, бгыгы.

Персефона: Я успела пресечь)

Геракл: Нет, ну все поняли, за что я убил Лина?!

Гипнос: Танат, а ты вообще как прядь ему срезал?! А если б он того… запел?

Танат: Да спасибо вакханкам — обезвредили…

Один из неписанных законов античной мифологии гласит: «Шерше ля Зевс» (потому что в половине случаев проблемы начинаются с него). На этот раз таки проблема началась с поползновений Громовержного в сторону спартанской царицы Леды. Поползновения были активны и привели к рождению Елены (в будущем Прекрасной и Троянской) и Полидевка. Спартанский царь Тиндарей эстафету принял, а потому у Леды родились еще и Кастор с Клитемнестрой.

Бессмертно-смертный братский тандем Полидевка и Кастора получился героическим во всех смыслах: Полидевк был кулачным бойцом, Кастор – колесничим, так что стратегия «даем кулаком в морду и – нас не догоняяяят!» была какое-то время очень популярна в Спарте и окрестностях.

Но – плох дуэт, который не хочет стать квартетом, так что братья крепко задружились со своими кузенами – Идасом и Линкеем. Линкей видел через несколько археологических слоев, Идас в эти самые слои укладывал противников, так что компания усилила пробивные возможности и обзавелась устройством наведения. О чем очень скоро узнали все, на кого братья устраивали набеги. В общем, родственники как-то даже не по-гречески любили друг друга, но тут в дело влезла вторая причина античных проблем, и все наконец стало по-гречески.

Второй неписанный закон мифологии гласит: «Нет Зевса – ищите говядину». Зевс в наш рассказ уже приходил, поэтому, как бы…

Угнанное из Аркадии стадо должен был делить на всех Идас, который быстро ощутил всеми фибрами души любовь к мясному и молочному, а потому заявил, что, мол, считать я не умею, а потому давайте-ка впустим сюда дух честных состязаний. Вот бык, вот я его делю на четыре части, кто съест свою часть первым – забирает одну половину, вторым – вторую половину, бронзовой медали нет, приза зрительских симпатий – тоже. Да, нет? Начали!

Кастор и Полидевк еще только соображали, как можно, собственно, впихнуть невпихуемое и умять неуминаемое (опять же, не так уж и проголодались) – как тут со стороны кузенов раздалось громкое «ОМНОМНОМ». А потом Идас резюмировал: «Мои глисты – мое богатство!» — похлопал себя по животу и помог доглодать Линкею последнюю косточку.