– Цыц, Лукерья, не пыли. Сколько ты за свою свинку просила? Десять тыщ?
Та утвердительно закивала головой в ответ. Пантюхин небрежно расстегнул сумку, отсчитал ровно десять тысяч и ткнул хрустящие банкноты Лукерьи в руки. Старуха, выпучив глаза, ухватила деньги и с необычной для её лет сноровкой умчалась прочь, пока идиот-покупатель не передумал.
– Я извиняюсь, – кашлянул молодой блюститель порядка, – гражданин Пентюхин, я вижу у вас полную сумку денег. Мне бы хотелось…
– О, уже гражданин? Да угомонись ты, Максим, – успокоил его Спиридон, – всё по закону. Если бы бабло ворованным было – нешто я его прилюдно светить стал. Я тебе потом всё подробно объясню, только не сейчас, ладно?
Полицейский неуверенно переминался с ноги на ногу.
– Послушай, Максим, – доверительно заговорил Пентюхин, – мне твоя помощь нужна. У тебя же отец председатель правления. Мне бы капитальный ремонт дома сделать, подлатать, да перестроить. Загончик для живности соорудить. Поможешь? Деньгами не обижу.
Паренёк почесал длинный ноздреватый нос:
– Оно, конечно, можно. Кто платит – тот и музыку заказывает.
– Вот и отлично! – обрадовался Пентюхин, – вот и договорились! А теперь, извиняй, Максимка – устал я шибко, завтра поговорим. На вот тебе, на пивко! – Спиридон сунул в руку парня тысяча рублёвку. – А теперь ступай, родной.
Проводив удаляющийся силуэт полицейского насмешливым взглядом, Спиридон похлопал рукой по сумке и подумал: «Теперь всё будет по-другому. С такими деньжищами можно смело начинать новую жизнь. А всё Муська. Вот кто вытащил меня из беспросветного мрака и отворил ворота в светлое будущее. Это она ухватила удачу за призрачный хвост. Эта она – бессловесная животинка, поставила большой жирный крест на нелепой и мрачной прошлой жизни. Это не моя, это её свинская удача. Теперь-то мы заживём по-другому!».
Раздалось довольное хрюканье и хлипкая дверь сотряслась от ударов – Муська выражала бурное нетерпение и скорейшее желание порадоваться вместе с хозяином.
– Иду, милая! – заорал Спиридон и весело засмеялся.
Везунчик
(Александр Кеслер, Григорий Родственников)
Кто понял жизнь, тот больше не спешит
Смакует каждый миг и наблюдает,
Как спит ребёнок, молится старик,
Как дождь идёт и как снежинки тают…
…Он понял то, что счастье не в деньгах,
И их количество от горя не спасет,
Но кто живёт с синицею в руках,
Свою жар-птицу точно не найдет…
/Омар Хайям/
Падение моё было великим. И содрогнулась вселенная, и на моём дальнейшем существовании был поставлен большой жирный крест. К дьяволу пафос. Просто, жизнь дала трещину.
Стыдно сознаться, но я упал в лужу. Да, да, прямо носом в грязную зловонную канаву. Бултых. Даже, кажется, хлебнул. Отвратительные ощущения, доложу я вам. Водица аж черная с характерным запахом (чего удивляться, рядом слив городской канализации). Но не это самое ужасное. Я упал на её глазах…
Да, да на глазах у Ольги. Я же не рассказал вам о том, что был влюблён в Ольгу с первого класса. Это девушка моей мечты. Но на меня она не обращает никакого внимание. Нет, вру, в прошлом году обратила. Это было на выпускном вечере. Кавалеры резали праздничные торты и подносили дамам. Я отрезал самый большой кусок и ринулся к Ольге. Но мне страшно не повезло. Я споткнулся о чью-то ногу и чуть не упал. Не упал, а вот торт упал. Очень неожиданно и по закону подлости: прямо Ольге на голову… Она сидела с этим злосчастным куском на темечке и холодно смотрела на меня. Она просто заморозила меня взглядом, я не мог сдвинуться. А она вдруг сказала: «Спасибо. Очень вкусно».
Мне кажется, я поседел. Я прибежал домой и от обиды искусал подушку, надавал себе по щекам и наглотался снотворного.
И вот сейчас, когда прошел год и появилась реальная возможность возобновить наши отношения – я нелепо падаю в лужу. Кажется, я забрызгал Ольгу…
И снова я услышал тот самый сексуальный гортанный голос. Слова доносились до моего сознания словно из-за стены и я не сразу понял их смысл.
– Спасибо. Очень освежает.
– Не-е за что, – проблеял я в ответ.
Наверное, ничего более глупого придумать в тот момент было просто невозможно. Похоже, эта фраза могла бы войти в книгу рекордов Гиннеса и занять первенство в номинации, как самая ослоумная и тупая.
А она лишь улыбнулась мне и сказала:
– Похоже, у тебя это уже входит в привычку.
– Не понял…, – сглотнул я, – что именно?
Читать дальше