Петр Зеленов - Социалистическое, клиническое, медицинское, культурное, музыкальное произведение. Рассказ интеллигентного хама

Но вернёмся к празднованию по случаю получения направления на обследование в психиатрическую больницу имени Кащенко. Приехали мы к педиатру, другу нашему, домой, как водится, готовка, как это мы умеем, и, перед тем как вкусить приготовленной вкуснейшим образом еды и выпить под хороший разговор с добрыми людьми, хирург- педиатр решил нас угостить и одновременно удивить. Он достал откуда-то из закромов пятидесятилетней выдержки французский коньяк, чем, конечно, удивил, сказал, что хочет угостить, чем удивил второй раз, а налив всего по 10 грамм каждому, удивил и в третий.

Мы видели его страдания при разливе этого чуда по рюмкам, но совсем не угостить он не мог. Это как бриллиант в несколько карат, обладая им, его невозможно не показать другим людям, чтобы не похвастаться. Когда мы пробовали коньяк, он терпеливо смотрел и ждал охов и восхищений. И мы его не разочаровали, охали и ахали, всячески давая понять, что знатоки этого дела и т. д., в общем, угодили как могли и начали пить водку, а пятидесятилетнее чудо было убрано ещё лет на пятьдесят, судя по тому, как долго хирург прятал бутылку в те же закрома.

Поздним вечером мы все и педиатр, всего восемь человек, втолкали себя в такси и поехали гулять на свежем воздухе. Доехав до места назначения, мы выгрузились около ДК МАИ.

Она была валютная проститутка (неплохое начало для романа), и было у неё смешное прозвище Калатушка. Её-то мы и встретили сразу после выгрузки из машины, с криками «стой, родная» мы быстро её настигли. А двигало нами абсолютно безобидное желание угостить нашу хорошую знакомую рюмкой водки. Но неожиданно наш дорогой педиатр-хирург достал из-за пазухи тот самым французский пятидесятилетний чудо-коньяк и принялся им на лавочке угощать даму, чем удивил и в четвёртый раз, но гораздо сильнее трёх предыдущих.

Сидя в беседке и попивая этот чудесный напиток, мы вспомнили про моё направление в психиатрическую клинику, и Мусик изрёк: «Каждый интеллигентный человек должен там побывать».

Я считал себя, конечно, человеком интеллигентным, но хотелось быть исключением из правила, несильно я стремился в это так часто посещаемое интеллигентами место.

Всё-таки это было трудновато – взять и лечь в психушку. Готовился я к этому довольно долго, несколько раз ездил туда и прогуливался возле больницы. Узнал даже, что номер у неё первый, и, набравшись смелости и скорости, даже подходил к дверям приёмного покоя, но всякий раз в моё интеллигентное нутро вселялся какой-то хам по имени Петрович, который сбавлял скорость и говорил мне: «Ну это всё на хер! Поехали обратно пиво пить, завтра приедем».

Внутренний интеллигент, которого звали Викторович, быстро соглашался с Петровичем, в этом было некое единение двух непримиримых внутренних врагов, и мы быстро уезжали пить пиво. Но пил я пиво, конечно, не один, а с друзьями.

Мой друг Вова, видевший все мои внутренние противоречия, связанные с армией, понял, что мне выпал шанс и упускать его я не имею права. «Тебе уже 23, какая армия?» – спрашивал он меня.

Вова был человеком умным и, главное, остроумным. Чего стоит только история про загранправа! Случилось это, правда, немного позже изложенных событий.

Звонит мне как-то в субботу Мусик и говорит:

– Пётр Викторович, а давайте сегодня будем кушать водку.

– Чего ж нет, давайте откушаем, Сергей Александрович, – отвечаю ему, а это значит совсем не то, что многие сейчас подумали.

Фраза «давайте сегодня кушать водку» подразумевала под собой гораздо больше, чем выпивание портвейна до умопомрачения и закусывание его плавленым сырком где-нибудь на лавке в детском саду, как это было принято в то героическое время. Это, друзья мои, означало совсем другое: это стол, заставленный всякой вкусной всячиной, если, конечно, умеешь эту всячину правильно приготовить и, главное, сервировать, а это мы с Мусиком умели исключительно, и в этом большая заслуга именно старшего товарища.

Так что после этой фразы на ум пришли жареные свиные отбивные на косточке, горячие узбекские лепёшки с зеленью и сыром сулугуни, грибной кокот, карп в сметанном соусе, запечённый в духовке в горшочке из фольги, севрюга горячего копчения с хреном, мягкий белый хлеб с маслом и чёрной икрой, маслины и ещё многие холодные и горячие закуски, которые в данное меню не вошли. И только за всем этим накрытым боевым полем, на расстоянии вытянутой руки, стояла запотевшая рюмочка посольской водки – вот что означала короткая шифровка, посланная мне по телефону Мусиком.