Петр Алешкин - Спасители России. Сатирические повесть и рассказ

© Петр Алешкин, 2016

ISBN 978-5-4483-3593-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Господин редактор интеллектуальной издательской системы Ridero!

В ответ на Ваше требование к тексту книги: «Уточните, есть ли у Вас разрешения от реальных людей на использование их в качестве персонажей Вашей книги?» довожу до Вашего сведения нижеследующее:

1.Литераторы, сочиняющие художественные произведения почти всегда используют в них вымышленные персонажи. Лишь в редких исключениях берут имена исторических деятелей, например, Лев Толстой ввёл в своё художественное произведение «Война и мир» исторических персонажей, а именно, Наполеона и Кутузова. В связи с этим сообщаю Вам, что главные персонажи повести «Судороги» Мишка (Михаил Игнатьевич Грачёв), Андрюшка, Маняня, дядя Ванька и прочие персонажи, вымышленны мной, взять у них справку о том, что они разрешают мне использовать их имена, я не могу. Впрочем, если Вы будете настаивать, я пришлю Вам от каждого персонажа по две справки: одну – просьбу к персонажу дать мне разрешение на использование его имени в повести, другое – разрешение от имени вымышленного персонажа на использование его имени. Если Вы потребуете, могу заверить эти разрешения у нотариуса.

На это Вы можете возразить мне, что в России непременно кто-то где-то живёт под именем Михаил Игнатьевич Грачев. Да, спорить с этим я не могу! Есть, видимо, такой человек в России или за ее пределами, и возможно, не один. Ведь даже среди депутатов Государственной думы есть Михаил Юрьевич Лермонтов. Нет, не тот, что написал «С печалью я гляжу на наше поколенье» и роман «Герой нашего времени» (фу, написал – роман «Герой наших дней», потом вспомнил, что роман «Герой наших дней» написал я, и исправил).

Простите, отвлёкся! Так вот представьте себе, господин интеллектуальный редактор, какова будет жизнь у депутата Государственной думы Михаила Юрьевича Лермонтова, если каждый, задумавший написать о поэте М. Ю. Лермонтове, обратится к нему за разрешением использовать его имя? Может, всё-таки разрешите мне использовать вымышленных персонажей без справок?

2. Кроме того, сатирическая поветь «Судороги» под полным названием «Судороги, или Театр времен Горбачёва» именно в таком виде печаталась многократно и в периодической печати, и в моих книгах: в частности, в трехтомном собрании сочинений и в книге «Беглецы», изданной в «АСТ». В Интернете эта повесть висит, если не ошибаюсь, на сотнях сайтов, но ни разу ни один редактор не выставлял мне подобных требований.

Более того, я начал работать редактором ещё в СССР в 1982 году в издательстве «Молодая гвардия». С 1990 года и до сих пор работаю директором издательства, но впервые сталкиваюсь с таким требованием редактора, как и с другим требованием, о котором пойдет речь ниже. Хоть и пишут сейчас, что в СССР была цензура, но не было таких цензурных требований! НЕ БЫЛО!

3. Может быть, Вы в своем требовании имеете в виду Михаила Сергеевича Горбачёва, с портретом которого в полный рост, наклеенным на фанерный лист, сфотографировался мой герой, из-за чего и произошла история с выходом из состава СССР моей родной деревни Масловки. Я как-то сомневаюсь в том, что Вы требуете у меня разрешение на публикацию от фанерного листа? Или я ошибаюсь?

Или Вы имеете в виду вот этот телефонный разговор Мишки с первым и последним президентом СССР:

«Секретарша, бодро поднявшая телефонную трубку, побелела вдруг и открыла рот. Она повернулась к председателю Верхсовета и молча зевала, судорожно прижимая трубку к уху одной рукой, а другой тыкала пальцем вверх. Парламентарии и министры уставились на нее, и Мишка инстинктивно почувствовал тревогу.

– Чаво? – первым заговорил господин Микит Чистяков. – Ай последние пчелы таво… – ткнул и он пальцем вверх, – улетели?

Секретарша мотнула головой: нет, мол, пчелы на месте, и голос у нее прорезался:

– Михаил… Михаил Сергеевич… из Москвы… Горбачев звонит…

Вот она, беда! Доигрался!

Мишка скукожился, умалился в миг до того, что почти полностью исчез под столом. Один чуб торчал. Секретарша, наконец, оторвала трубку от уха и протянула ему. Все сидели не шевелясь, смотрели, как секретарша тянет трубку председательствующему.

– Меня нету! – пискнул Предверхсовета.

– Я сказала, тута…

Мишка скосил глаза на оппозицию, шея не поворачивалась. Злорадная улыбка оппозиции вызвала шальную мысль: «Эх, пропадать, так с музыкой!» Артоня вылез из-под стола, прокашлялся и решительно взял трубку.