Анна Огневич - Запах асфальта после дождя

В конце концов, я устаю и просто потихоньку иду по кораблю, как вдруг, чувствую чьи – то руки, которые сомкнулись в объятия сзади меня. Я выворачиваюсь и вижу «мужа», бросаюсь к нему. Он с распростертыми руками заключает меня в свои объятия. Я принимаюсь рассказывать ему, о том, что этот корабль очень странное место, и, что люди тут очень странно себя ведут и не хотят отвечать на мои вопросы, и вообще, я не понимаю где я, и куда мы плывем. И можно ли как то сойти, потому – что берег не так далеко.

Он только улыбнулся, поцеловал меня в волосы и глядя прямо в глаза, сказал: – Нет, сойти точно нельзя, – обнял меня снова и продолжил, – Тебя ждет путь. Трудный, но ты справишься.

Я начала задавать ему бесчисленное количество вопросов, но он лишь ответил: Слишком много вопросов, слишком. Придет время, ты сама все поймешь.

Я просыпаюсь и понимаю, что намертво вцепилась в свою подушку. Закрываю глаза, открываю и снова закрываю их, силясь понять где я и что мне только, что приснилось.

Опять он. Уже немножко изменившийся. Щетина на лице, более широкие плечи. Но глаза все те же. И возле глаз, нa виске та же самая родинка. Но, я снова узнала его не по такой заметной вещи как родинка, а все по тому же чувству родного человека.

Родинка однако тоже была очень приметной. Я не раз задумывалась о том, что значат родинки на нашем теле и для чего они вообще нужны человеку. И вот как – то раз со мной произошла следующая история: Я стояла, на остановке и ждала автобус. Одета я была в майку и джинсы, так, что мои плечи были голые, и на правом плече красовалась большая, четко очерченная родинка.

Ко мне подошла бабушка похожая на цыганку и уставилась на мою родинку.

– Если бы я могла купить у тебя эту родинку, я бы отдала все деньги мира за нее. Этот знак на твоем плече, обозначает, что ты особенно везучая, куда бы ты ни шла, и чтобы ты не делала, твои делам будет сопутствовать успех. Эта родинка, свидетельствует, что тебя охраняет очень могущественный ангел.

Я посмотрела на нее с удивлением, явно не ожидая услышать такую речь, утром на остановке, в толпе людей, от какой – то незнакомой мне бабушки.

Она поглядела на меня внимательно и тут я заметила автобус с номером 6, который подъехал на остановку. Я уставилась огромными глазами на него, потому – что была шокирована тем, что даже не заметила его прибытие. Когда я вновь, отвела глаза на бабушку, ее уже не было. Я застыла на месте, провела рукой по лицу, потерла глаза и поспешила в автобус, еле как успевая заскочить во внутрь, прежде того, как он двинется с места.

«Что это было?» – подумала я, еле как держась на ногах в толпе и пытаясь найти свободные поручни, за которые можно держаться. Но тщетно, так как автобус был набит настолько, что не протиснуться. Поэтому, я просто, переложила ответственность удержать меня на ногах, на людей, которые подпирали меня со всех сторон.

Пришла осень, к тому времени, нам уж дали разрешение на иммиграцию. Осталось только поставить печати. На душе становилось все тоскливей. Нет, я была не против переезда, но на душе была тоска.

В это время, я познакомилась со светловолосым парнем, наверное, просто скуки ради. Еще он был достаточно милый и смешной. Познакомились мы очень странно – в библиотеке. Это если учесть, что я никогда в библиотеке не сидела, и он тоже приходил туда чтобы почитать анекдоты в журнале. А однажды, заходит и смотрит на меня в упор. Я подняла глаза, посмотрела на него и обратно вернулась к свежему выпуску новостей.

В это время, он подошел и буквально приземлился на лавку, рядом со мной. Я подняла брови, но продолжила читать. Вскоре, поняв, что он все еще на меня пялится, я повернула голову и уставилась на него. Нагло и уперто, не моргая. Вскоре мы не выдержали и рассмеялись. Потом мы обменялись несколькими фразами и договорились сходить в кафе после школы.

Его звали Костя. Я проводила с ним очень много времени, стараясь не привязываться к нему, прекрасно понимая, что скоро уеду. Мы гуляли дни на пролет, облазили все уголки и закоулки города, занимались всякой ерундой, катались на автобусах, трамваях, целовались в парках. Нам было легко друг с другом.

С ним можно было шутить, казаться глупой, вечно смеяться. Просто наслаждаться мгновениями, которые мчались безжалостно быстро. Еще мы любили садится в старые трамваи и разговаривать, разговаривать, разговаривать. Но не о будущем, а о настоящем или о прошлом. Он не знал, что я уеду. Мне было больно, кому то, это рассказать. Мне казалось, что я как то виновата перед друзьями, в том, что уезжаю.