Анна Огневич - Запах асфальта после дождя

Это новость пронзила прямо внутрь. Я не думала, что можно все так просто потерять – друзей, город, родные улицы. Сколько я по ним ходила, не сосчитать.

Я некому не рассказала эту новость, рассказала только Аленке. Она внимательно меня выслушав, вздохнула, пожала плечами, приобняла и принялась успокаивать.

– Слушай, все к лучшему. Ты же знаешь это. Поедешь, выучишся там, попутешествуешь. И вообще, поживешь в новой стране немного, а потом просто свалишь когда станешь совершеннолетней, вот и все.

Я рассмеялась и посмотрела на нее – она умела успокаивать. И вправду, почему я волнуюсь? Ничего ведь страшного в этом нет, съезжу, посмотрю этот мир, а потом приеду обратно – проще некуда.

Но, все равно, внутри было ощущение, что что – то не так.

Неправильно.

Это не было страхом, это была тоска.

С того момента, чтобы как то заглушить это чувство, я начала воровать сигареты у папы, наивно полагая, что он, не обнаружит их недостачу.

Я дожидалась пока дома никого не будет, открывала настежь окно, брала сигарету и «курила» пуская дым верх, чувствуя себя сильно взрослой. К моему счастью, где – то на пятой сигарете я остановилась и навсегда кинула эту затею.

Прошло два года с момента подачи наших документов в Америку. Я уже подуспокоилась. Жизнь продолжалась. Папа нашел работу – хуже предыдущей, но так как в стране был кризис, это тоже было хорошей прибылью.

Каждый день, я бродила по городу с разными людьми, знакомыми и друзьями и т. д. Но чаще всего c Аленой, с ней мы были как сестры, деля все пополам, мы жили от случая к случая, сами творили историю как хотели. Тогда казалось в руках весь мир. Огромный такой, аж дух захватывало. Кем мы станем? Кем мы будем? Вопросы они были повсюду.

Но нас, это не волновало. Все казалось правильным. Казалось так, будто все эти вопросы были мозаикой, которые, когда их складешь вместе пазл к пазлу, создают идеальную картину.

Только с ней можно было обсудить все. С ней можно было говорить как с самой собой, не думая не о чем. А если наговорились, то можно было просто молча сесть на берегу речки и кидать камушки в воду.

А потом будто очнувшись от сна, мы снова начинали болтать, долго и без умолку. Будто хотели наболтаться на долгое время вперед, чувствуя, что скоро нам будет сильно не хватать друг друга.

Прошло уже довольно много времени с того момента, когда мне приснился якобы «муж», и этот сон я давно подзабыла. Но в самом деле, почему я его вообще должна помнить? Мало ли, игра подсознания, людям и не такое снится. Мне даже плевать, что он был таким родным тогда. И, что я некогда не чувствовала такое родства не с кем. Я не кому не рассказывала этот сон, казалось будто если расскажу, то отдам кусочек своей души. Кусочек чего то своего, своей тайны, которая создана только для нас двоих.

Этот сон, безусловно, я вспоминала в плохие моменты жизни. Подобно тому, как солдаты на войне бережно перечитывают и хранят письма от своих любимых – я пересматривала этот сон, снова и снова, воспроизводя каждую деталь сна, который, к моему удивлению так и не забылся. Я вспоминала его тогда, когда мне нужна была поддержка. Когда казалось совсем никого рядом не осталось. Я сбегала в этот сон, в иллюзию, которая давно заменила мне спасательный круг в мире, где моей семьей правили баптисткая церковь и бутылка водки.

А что поделаешь, такова жизнь, кто во что верит, и у каждого есть свои илюзиии и свои варианты побега от реальности. Так мы отдыхаем от событий которые валятся нам на голову.

Но, моя жизнь продолжалась и понемногу я стала отдалятся от сна, вспоминая его больше с улыбкой, чем с надеждой, что в этом мире есть где – то человек, который не может без меня. Я думаю, всем приятно знать, что на этом земном шаре есть человек, которому мы нужны.

Все это, так бы и осталось где то в наивных детских воспоминаниях, если бы не одно но, – он приснился мне снова.

«Корабль, солнце ярко освещает палубы. За бортом океан. Чистая палуба, на ней много людей, все идут кто куда, играет музыка. Я иду и наблюдаю за людьми.

Все, что я делаю, это пытаюсь вспомнить, почему я на корабле, и куда я направляюсь. Вдруг меня охватывает паника. Я ведь серьезно не понимаю, почему я тут оказалось. Лихорадочно стараюсь найти ответ, но у меня не получается. Тогда, я пытаюсь расспросить людей, куда мы плывем, но все они проходят мимо, не замечая меня, будто меня нет. Потом я бегу по палубе, пытаюсь что – то выпытать у окружающих и задаю много вопросов.