Владимир Жуков - Глоточек счастья

– Так за что повысили-то?! – возбужденно и с удивлением воскликнул Петров. – Его же сажать надо или уж по крайней мере турнуть.

– Э-э! Товарищ лейтенант, – вновь взялся за разъяснения Круглов, – мало вы ещё конспектов пописали, чтобы понять РККА. Здесь всё наоборот делается: чем больше работаешь, тем меньше получаешь, и, соответственно, наоборот. Вы ещё не ощутили на собственной шкуре, что такое награждение не участвующих и наказание невиновных. Скоро, уверяю, усвоите эту истину и вопросов задавать таких вряд ли станете. Поэтому разжую я вам этот случай по полочкам как молодому ещё, необстрелянному, но очень перспективному воину.

Наш полковник – конченый пьяница, и давно бы его вытурили из армии, но в Министерстве обороны у него толстая волосатая рука. Родной дядя – генерал-лейтенант. Так вот, когда ровно через день после совершения преступления наш комполка присутствовал на собрании дивизионного руководства, которое проводил комдив, он так же здорово отличился: заснул и упал со стула. Разбудить его так и не смогли. Говорят ещё, что обоссался во сне. Так домой тёпленького и отволокли. Ну дядя думал-думал, что делать-таки с племянничком, да и придумал вот. Раз, мол, пьяница, так летать ему всё равно долго не придётся, а в Москве как раз должность инструктора освободилась. Он туда и всунул его, чтоб жильё захапать. Теперь же, пока не напакостил, уволит дядя с почестями полковника нашего и с квартирой московскою. Вот такие дела творятся, – завершил монолог Круглов.

– А куда замполит полковой смотрит? – не унимался Петров. – Он обязан добиться наказания полковнику и официально доложить руководству и подчинённым о том, что произошло в первой эскадрилье. Люди должны знать, что с командирским-то самолётом вышло.

Довольный Круглов снисходительно слушал лейтенанта. Смотрел на его наивную непосредственность и чувствовал, что диалог закончится нескоро, что ещё немало времени сегодня отведёт судьба для столь, по его разумению, изысканного красноречия. А уж поговорить Круглов любил, наверное, больше, чем самый болтливый замполит во всей ДА. Потому, как только Петров умолк, Круглов, не давая передышки слушающим, продолжил:

– Э-э! Да вы совсем тёмная личность, товарищ лейтенант. Вы, оказывается, не знаете, что это только при Сталине замполиты такими были воинами РККА, которых любили и за которыми шли на смерть. Про них даже простые бойцы песни слагали. Вот про замполита нашего полка фронтовики сложили песню, в которой были такие строчки:

…нёс на крылАх комиссара Резонова —

Сердце и душу полка!

Это написали боевые соратники, простые лётчики, вовсе не поэты какие-нибудь. Смысл сего заключается в том, что самолёт несёт на своих крыльях не простого пилота, а очень уважаемого человека, боевого комиссара – сердце и душу полка. Видите, товарищ Петров, как любили воины своего замполита. Сейчас дело совсем иначе обстоит. Нынче про комиссаров тоже песни складывают, только содержание и смысл в них совсем другие. Пожалуйста, вот вам пример:

Солнце жарит и палит,

В отпуск едет замполит,

В поле дохнут глухари,

В отпуск едут технари…

Или вот ещё:

Нам лекции читает

Наш толстый замполит,

У нас от этих лекций

В башке вопрос стоит.

И кое-что ещё,

И кое-что иное,

О чём не говорят,

Чему не учат в школе.

Такие песни, товарищ Петров, сейчас пишут про замполитов потому, что превратились они в настоящее время из сталинских соколов, уважаемых и дорогих людей, в самых настоящих хапуг и негодяев. Через кого идёт распределение материальных благ? Через замполитов. Всё через их руки проходит: квартиры, машины, мотоциклы, ковры. Привыкли они щипать отовсюду, так и опустились до сегодняшнего состояния своего. Главной задачей замполита стало: как можно поплотнее карман набить да погоны добыть покруче. Для того же, чтоб думали, будто они для людей бьются, обучают замполитов подчинённым на уши лапшу вешать. Тут уж им равных нет. Вот знаете, товарищ лейтенант, что вам скажет наш полковой замполит, если вы поделитесь с ним своими мыслями по поводу уничтоженной стратегической единицы. Он, недолго думая, посоветует вам записаться в полковой хор, чтобы там вы могли освобождаться от лишней, мучающей вас энергии…

Неизвестно, сколько бы ещё разговоры шли, если б прапорщик Абрикосов не прервал их обращением к Круглову, в прозу жизни сермяжную опуская: