Тимур Ясинский - Двойник маркиза де Сада. Для тех, кто выпил в 90-е

Четвертинкин снял свое кожаное пальто, под которым обнаружился черный мундир. Поправив ремень, главред повернулся к секретарше:

– Как костюмчик?

– Супер, – ответила секретарша, глядя на изношенные башмаки редактора.

– Всего сто тысяч отдал. Китайский, видимо. Недорого, правда?

– Да, – покривила душой секретарша. Ее подташнивало от вида разодетого босса, и Четвертинкин это почувствовал.

– Что-то не так? – подозрительно спросил он.

– Нет, Виктор Витальевич, все в порядке.

– Может, я вас как мужчина чем-то обидел?

– Нет-нет, Виктор Витальевич, все в порядке.

– М-м… ну ладно. – Он глянул на рабочий стол и нахмурился. – Ну-ка вызовите сюда наших сотрудников.

– Окей, мой фюрер.

– Без глупых шуток, прошу вас. И садитесь печатать приказ.

– Яволь, Виктор Витальевич.

В полуподвале тем временем тревога перерастала в смятение. Митюшин искал по карманам мятную жевательную резинку, Мигайлов торопливо грыз стебель сельдерея, Слава из-под стола кричал: «Не надо! Я исправлюсь! Можно, я пойду и немного подумаю?» – и махал белым флагом, то бишь грязным платком. Де Сад, непоколебимый, как Китайская стена, протянул Мигайлову бутылку газировки:

– Друзья познаются в биде.

– С какой стати! – заволновался Леонид Антуанович. – Коллектив работоспособный!

– Спокойно, генерал. Я еще приду, чтобы плюнуть на его могилу. Мы еще повоюем, генерал.

– Эх, твою мать, твою мать, твою мать…

Вошла секретарша:

– Вас. Всех.

– Не надо! Я исправлюсь!

– Эх, твою мать…

– Дыкть… это…

– Твою мать, твою мать…

– Спокойно, генерал…

– Можно, я пойду…

– Дыкть…

– Не надо!!!

– Эх, твою мать, твою мать…

– Немного подумаю!

– Генерал…

– Я исправлюсь!..

Силясь перекричать бившегося в истерике Шишкоедоффа, Сад спросил у секретарши:

– А ты чего это в плаще и с вещами?

Секретарша заплакала и показала только что отпечатанный приказ Четвертинкина о своем увольнении.

– За что?! – изумленно спросил де Сад.

Журналисты разом протрезвели. Секретарша заплакала еще горше, выронила сумки на пол и бросилась вон.

– С какой стати! – Мигайлов сжал кулаки.

– Спокойно, генерал. Идемте. Он пока еще главный редактор. Если мы взбунтуемся, он уволит и нас.

– И кем он будет без нас? Редактор чего? Дырки от этого… от бублика?

– Четвертинкин не пропадет. Горсовет всегда примет его под крыло. Так что отставим пугачевщину и будем думать. Но не сейчас.

– Можно, я пойду и немного подумаю? – невпопад спросил Слава.

– Поздно, Слава. Слишком поздно. Идемте.

Они вошли в апартаменты редактора униженные, но гордые. Де Сад встал посреди кабинета, засунув руки в карманы и надвинув шляпу на глаза. Митюшин и Мигайлов заслонили широкими плечами дрожащего Шишкоедоффа. Четвертинкин поправил очки и уставился на них.

«Окунь», – неприязненно подумал Мигайлов.

«Помолчите, генерал, – подумал де Сад. – Тут-то мы все мастера».

Славе стало нехорошо. Он повис на плече Мигайлова и измученно зашептал:

– Не надо…

Четвертинкин выдержал драматическую паузу и сказал:

– Ну-с, господа? В демократию играем в рабочее время?

– С какой стати… Коллектив…

– Леонид Антуанович, это риторический вопрос, он не требует ответа. Тем более вашего. Объясните мне лучше, почему на своем столе я нахожу такие вот опусы: «Время придет, и фотовспышка погаснет среди алкогольного смрада, и чело пресветлое благородного фотографа коснется немытого пола под столом; и воскликнут в негодовании толпы оскорбленных, говоря: „Горе тебе, тиран и беспредельщик!“; и наступит другое время и другое правление». Я не буду допытываться, кто автор этого замечательного творения, но, господа, в любом случае апокалипсис в нашей редакции неуместен и нежелателен. Может, я вас как мужчина чем-то обидел? После того, как вы напишете объяснительные… – он внимательно присмотрелся к ответсеку: – Ответственный секретарь Мигайлов!

– Да, штандартенфюрер? – Мигайлов икнул.

– Вы не в том положении, где… э-э… в котором шутят. Что у вас в кармане? Бутылка? Немедленно достать, разбить, вылить! Заявление на стол! Вы уволены, Мигайлов! Ауфвидерзеен!

– Это не…

– Да, безусловно! Но бухгалтера сегодня нет, так что расчет получите завтра.

– Это не водка.

– Не надо ля-ля, Леонид Антуанович. Кого вы хотите обмануть? Я водку за версту чую. Вы пили, Мигайлов! На рабочем месте! В рабочее время! Еще, небось, из горла!