Тимур Ясинский - Двойник маркиза де Сада. Для тех, кто выпил в 90-е

Де Сад приложил трубку к уху.

– А сейчас я ложусь на спину и раздвигаю свои длинные стройные ноги, – шептал в трубке томный голос. – О-о-о… Я уже чувствую тебя, я ощущаю твои сильные руки на своем теле, я чувствую, как твой…

Голос в трубке смолк. Калиостро, обаятельно улыбнувшись, взял ее из рук оторопевшего маркиза и убрал в карман.

– Главное – концентрация, – повторил он. – Однако легче выщелкнуть золотые горы, чем шарик ртути.

– Это почему еще?

– Ртуть – это жидкий металл, а жидкость не поддается концентрации, потому что в реальных условиях она не имеет собственной формы. Вода – это жизнь, а жизнь мне не подвластна.

– Хм… Водка – это своего рода смерть, и смерть вам тоже…

– Альфонс, мне понятен ваш сарказм, но я ничего не могу поделать.

– А Сен-Жермен?

Калиостро презрительно фыркнул.

– Понятно, – вздохнул де Сад. – А если вы с графом объедините свои усилия?

Калиостро скрипнул зубами.

К счастью, разговор прервался. Знакомое «трам-пам-пам, какая прелесть!» потревожило тишину, и в залу, осторожно хлопнув дверью, впорхнул дворецкий.

– Харе Кришна! – завопил он, выдергивая из бороды репей.

ПРИМЕЧАНИЕ. Ошибаются те, кто думает, что дворецкий – это строгий пожилой джентльмен, умеющий говорить лишь «Да, сэр» и «Нет, сэр». Эти стереотипы безнадежно устарели: дворецкий Сергей, 27-летний древний грек, был артистичен, напорист и хитер. КОНЕЦ ПРИМЕЧАНИЯ.

Церемонно поклонившись хозяину и маркизу, дворецкий восхищенно запрыгал вокруг многочисленных статуй:

– Ах! Какая прелесть! «Венера в мехах», «Венера в шелках», «Венера в ажурных чулках»!.. Господин граф, это же потрясающая коллекция! Во сколько она вам обошлась?

– В один щелчок пальцами, – сухо ответил Калиостро.

– Великолепно! Один щелчок пальцами! Если не считать 139 телефонных звонков и 62 переводных векселя на общую сумму 3 114 840 фунтов стерлингов плюс две тысячи за доставку! Бесподобно, ваше сиятельство! «Венера Милосская», «Венера Миасская»…

Граф Калиостро покраснел. Его порой пугала необъяснимая осведомленность дворецкого. А тот как ни в чем не бывало поскакал далее по залам, веселясь и подпрыгивая. «Как бы резвяся и играя», – сказал бы, глядя на дворецкого, русский классик.

Когда дворецкий ненароком выскочил в окно, Калиостро невольно вздрогнул (маркиз де Сад облегченно вздохнул, но не в том дело). Граф встревоженно шагнул к окну, но тут сзади распахнулась дверь, и дворецкий Сергей жизнерадостно завертелся возле банкетного стола.

– А где варенье? – требовательно закричал он.

Терпение маркиза лопнуло. Отшвырнув книгу К. Сыночека «Сад своими руками», он опустил ладонь на эфес шпаги и негромко произнес:

– Полноте вам, господин дворецкий, что вы прыгаете, как я не знаю кто. Если вы сию же минуту…

Из умывального зала послышалась отборная французская брань, и оттуда, как чертик из табакерки, вышел граф Сен-Жермен. Он бросил сломанную бритву в мельхиоровую урну и глянул в зеркало: свежевыбритый подбородок графа медленно покрывался рыжей щетиной. Вздохнув, Сен-Жермен закурил, погасил спичку и машинально выбросил в окно сигарету.

– Merde, – проворчал он и увидел Сергея. – Эй, дворецкий!

– Слушаю вас, ваше сиятельство!

– Что вы смотрите так… сердито?

Дворецкий явно растерялся:

– Виноват, ваше сиятельство…

У него был настолько смущенный вид, что Сен-Жермен расхохотался.

Де Сад выглянул в окно: дождь давно кончился, и небо прояснилось.

– Ха-ха-ха! – Сен-Жермен трясся от смеха.

– Это граф так шутит, – тихо сказал дворецкому Калиостро. – «Cerdito» по-испански означает «поросенок».

– Ох-хо-хо! – Сен-Жермен истерически рыдал.

Дворецкий Сергей натянуто улыбнулся:

– Превосходная шутка, ваше сиятельство. Истинно графская шутка. Очень весело.

Сен-Жермен всхлипывал и сморкался на пол.

– Все ли готово к визиту их величества? – осведомился Калиостро у Сергея, пока Сен-Жермен кашлял и отряхивался.

– Так точно, ваше сиятельство, – дворецкий открыл кейс. – Вот, пожалуйте. Сегодняшнее меню.

Едва увидев кипу бумаг, Калиостро лениво отмахнулся:

– Э, избавьте. Мне вредно много читать.

– Мне покажите, мне! – закричал Сен-Жермен.

– Извольте, ваше сиятельство.

Бегло пролистав меню, граф почесал обросший подбородок:

– Если бы я заботился больше о плотских радостях, чем о духовных, меня бы очень огорчило отсутствие в списке шестых блюд веймарского кролика под соусом «Neige matinale». А?