Тимур Ясинский - Двойник маркиза де Сада. Для тех, кто выпил в 90-е

Появился дворецкий:

– Ваше сиятельство, там какой-то иностранец принес бриллиантовое кольцо. Он говорит, что его только что сбросили с карниза.

Калиостро недоверчиво посмотрел на лейб-медика.

– Такое иногда случается, – подтвердил тот. – Вот, например, садовник их величества как-то поутру с похмелья подстригал кипарис. Свалился с шестиметровой лестницы – и хоть бы хны. Встал, отряхнулся и обратно полез. Ни тебе перелома шейных позвонков, ни тебе разрыва селезенки. Руку и то не сломал. Зачем падал, непонятно.

– Не иностранца сбросили, – почему-то обиделся дворецкий, – а кольцо. Только что, с нашего карниза. И он это кольцо принес обратно.

Редакция газеты «Голос». 27 сентября 1993 года, 16 часов 55 минут

Они вышли на улицу.

– Тепло-то как! – обрадовался Мигайлов.

– Неплохо бы отметить! – подхватил Митюшин.

Мигайлов сделал вид, что не расслышал.

Шишкоедофф что-то пьяно пробубнил и покачнулся. Митюшин заботливо поддержал друга в трудную минуту.

– А этот – приятель твой, что ли? – спросил Мигайлов у Сада. – Вы перемигивались вроде.

– С кем?

– Ну, приходил-то сейчас. С голубем.

– А… Да нет, так…

– Чего-то он убежал быстро. Не дождался… хе-хе… премиальных.

– Он не пьет, – печально сказал де Сад.

Мигайлов виновато помолчал и тронул маркиза за рукав:

– Извини. Я не знал.

– Да ничего. Все в порядке, генерал.

Шишкоедофф все-таки упал на груду листвы.

– Мы победили, – пробормотал он и заснул.

– Неплохо бы отметить, – подхватил Митюшин. Мигайлов икнул и погрозил ему пальцем:

– Я на работе. Счас перекурим и пойду матекировать… макетировать. На шестой полосе фотографии не хватает, а ф-фотограф… – он пихнул Шишкоедоффа ногой. – Эй, фотограф Белкин! Не спи – замерзнешь! Где фотографии?

Слава сонно махнул рукой:

– Там…

Мигайлов сплюнул:

– Ладно, скинемся по штуке. Давай.

Митюшин затряс головой:

– Дыкть… это… Я старый и больной! Я прожил долгую неинтересную! У меня алименты на четверых! Я экономический обозреватель, откуда…

– Ясно. Маркиз, выручай.

Маркиз послушно выручил. Мигайлов извлек из кармана мятые бумажки, присовокупил маркизовскую тысячу рублей и загрустил:

– Аванс бы надо… На бутылку сухого хватит, вот и вся радость. Эй, Белкин! Пополни казну!

Слава сонно махнул рукой:

– Там…

– Эх… Ну что ж, на безрыбье и смерть красна. Валера, сходи, возьми сухого.

– Это какого? Растворимого, что ли?

– Тьфу. Ты что, кроме водки, ничего не пьешь?

Митюшин застенчиво улыбнулся.

– Ладно, маркиз, пойдем. Коллектив работоспособный. Валера, ты сторожи этого Белкина. Смотри, чтобы он к женщинам не приставал с фотоаппаратом, как в прошлый раз. «Девушка, позвольте вас снять», хе-хе…

Митюшин пьяно кивал. Мигайлов обнял его и похлопал по спине:

– Держись, Валера. Родина в тебя верит.

– Спасибо, Леня.

– Мы тебя никогда не забудем…

– Спасибо, друг…

– Навеки с нами…

– Возвращайтесь…

– В памяти и сердцах…

– Будьте мужиками…

– Вечная слава героям…

– Закуску не забудьте. Килечку там, или что…

– Доблестным труженикам пера… А ты деньги давал?

– Дыкть… это…

– То-то же. Без килечки как-нибудь. Идем, маркиз.

Гастроном был в двух шагах: не успел де Сад зажечь сигарету, как уже пришли.

– Эх, Донасьен, не вовремя ты закурил, – посетовал Мигайлов. – Ну ладно, я быстро.

Он вошел в магазин и, протиснувшись к винному отделу, облокотился о прилавок.

– Молодая да интересная, – сказал он. – Напоить бы тебя и воспользоваться.

– А, привет, Лёнь. Как всегда, за стимуляцией?

– Ну. В среду номер сдавать, а настроения никакого. Шеф опять зарвался, пришлось его на место поставить.

– Ясно. Тебе одну, две?

– Если можно, Надюша, то две.

– Можно-то можно, а расплачиваться опять газетами будешь?

– Злопамятная ты моя… Вот – 1600.

– Еще 2800.

– На то и деньги, что их нет. Потом принесу, ты же меня знаешь.

– Ну-ну. Держи.

– Спасибо.

– Кстати, ты слышал, что горсовет…

– Эй, мужик, не задерживай! – крикнули из очереди. Мигайлов резко обернулся:

– А ты не выступай. Оратор, тоже мне… Ты газету «Голос» читал?

– Не читал и не собираюсь.

– Так вот я там работаю.

– Ну и иди, пока цел.

Мигайлов шмыгнул носом:

– Ладно, Надюша, позже принесу. Целую-обнимаю!

Он вышел, держа в каждой руке по бутылке водки.

– Ух ты! – удивился маркиз. – Это как?