Чукотские анекдоты

— Вы считаете, это поможет?

— Безусловно! Чем больше вы будете читать, особенно классиков Достоевского, Пушкина, Толстого — тем меньше времени будет у вас для собственного творчества!

* * *

В кабинете редактора идет обсуждение свежих репортерских материалов:

— Старик, — обращается редактор к репортеру, — ты просто молодец! Дал такой замечательный заголовок.

— Приятно слышать…

— Вот бы к нему еще и репортаж!

* * *

Ведущий концерта, шатаясь, подходит к микрофону, объявляет первый номер:

— Добрый вечер, дорогие друзья! Начинаем наш праздничный концерт. Выступает солист филармонии Серж Тарасов! Выступает без ан-сам-бля! Один, бля!

* * *

Встречаются два молодых актера.

— Слушай, как ты можешь всюду говорить, что я бездарь?!

— Извини, пожалуйста, но я не знал, что это твоя профессиональная тайна.

* * *

В театр на премьеру спектакля пожаловал замзав отдела культуры ЦК. В антракте в его ложу робко заглянули главный режиссер и секретарь партбюро, спрашивают:

— Извините, как вы находите наш спектакль?

— И — де — я?!

Получив руководящее указание, оба моментально собрали актеров и призвали их сконцентрировать все творческие силы для отражения идейного замысла автора пьесы.

Во втором антракте оба вновь в ложе почетного гостя:

— Извините, нам бы хотелось услышать ваше мнение…

— И — де — я?!

Вновь повторяется сбор актеров, накачка, призыв глубже отразить идейный замысел автора пьесы.

После окончания спектакля режиссер и парторг вновь в ложе:

— Мы постарались реализовать все ваши указания. Хотелось бы услышать ваше мнение о спектакле…

— И — де — же я на-хо-жусь?!

* * *

Репортер вечерней газеты "Древний Рим", интервьюируя Юлия Цезаря, спросил:

— Кто научил вас делать сразу несколько дел?

— Моя мать, простая плебейка, — ответил император. — Она ухитрялась стоять одновременно в пяти-семи очередях!

* * *

Утренняя репетиция духовного оркестра. Дирижер говорит:

— Второй тромбист фальшивит!

Голос из оркестра: второй тромбист отсутствует.

— Тогда скажите ему об этом, когда он появится.

* * *

Прозаик А. всегда дарил свои книги друзьям и знакомым только через три года после выхода их из печати.

— В этом есть свой резон, — хитро улыбаясь, говорил он, — к этому времени их, как правило, уценяют.

* * *

Несколько молодых поэтов-авангардистов, на выступления которых никто не ходил, потому что их стихи были оторваны от жизни, решили сами пойти в народ. Молодые люди пришли в парк и, забираясь по очереди на скамейку, начали тарабанить свои заумные стихи. Проходившая мимо старушка остановилась и сказала выступавшему поэту:

— Правильно говоришь, сынок! Плохо мы еще живем.

* * *

Вручая рукопись рецензенту, автор стыдливо бормотал:

— Не сочтите за труд, не сочтите за труд…

Потом он горько жаловался, что рецензент его понял буквально.

* * *

Стоит очередь за Драйзером. Бежит бабка.

— Дочки, за чем стоим?

— За Драйзером.

— А это что, вроде штапеля?

Возвращается домой жена одного заслуженного академика и рассказывает:

— Стоим мы сегодня за Драйзером, а одна необразованная бабка говорит, что Драйзер вроде штапеля.

Заходил, заволновался академик и с печалью признался жене:

— А ты знаешь, родная, к своему стыду вынужден признать, что я Штапеля ничего не читал.

* * *

Двое беседуют:

— Вы были на "Свадьбе Фигаро"?

— Нет, ограничился поздравительной телеграммой.

* * *

Художник говорит критику:

— Чтобы об искусстве живописца рассуждать, надо самому уметь рисовать.

— В жизни я не снес ни одного яйца, — отвечает критик, — но о качестве яичницы могу судить лучше любой несушки.

* * *

Редактор: Книга выйдет, надо только отжать воду.

Автор: Это не вода, а чистое золото. Гонорар начисляется по числу строк.

* * *

Один банкир предложил чемпиону мира по шахматам А.Алехину за вознаграждение играть с ним раз в день в шахматы.

— Но вы же никогда не выиграете, — удивился Алехин.

— Ну и что? — беспечно согласился банкир.

Ежедневные денежные поступления пришлись по душе чемпиону мира. Чтобы не терять источник финансирования, он решил один раз ему поддаться. Когда банкир выиграл, он вскочил с места и с криком:

— Я победил самого Алехина! — исчез навсегда.

* * *

Льва Толстого, когда он служил в армии, очень расстраивал мат. Когда он его слышал, всякого останавливал.

— Зачем же ты так выражаешься, голубчик, лучше, к примеру, скажи: Ах ты, дордын пуп, Амфидер! Или еще как-нибудь.