Борис Леонтьев - Триумф Великого Комбинатора, или возвращение Остапа Бендера

- Так стараемся, Андрей Тихонович, стара...

- Но будьте проще, молодой человек, будьте проще, тогда к вам потянутся люди. Мы тут все - люди простые, без выкрутасов.

- Это уж точно.

- Ай-да молодец, не успел приехать, сразу включился в работу! Ай-да молодец!

- Андрей Тихонович, хозяйство-то покажете?

- А как же! Перед вами, молодой человек, открываются врата великих возможностей! Щас мы c тобой все посмотрим. Я вижу, мы c тобой сладим.

И он похлопал новоявленного администратора по плечу.

Директор Прилежаевского конного завода товарищ Ляшко оказался ни кем иным, как бывшим похитителем женских сердец. В коннозаводстве за ним прочно закрепилась кличка "бабник". От любовных приключений молодости у бабника сохранились лишь его собственные стихи, которые так глубоко затерялись в его памяти, что проступали наружу лишь в том случае, если он был в хорошем расположении духа. Но, так как в хозяйстве была всего одна представительница слабого пола - секретарша Ирина Ивановна Мащенко, строгая девушка-комсомолка, бабнику ничего не оставалось, как только руководить, следить за хозяйством, одним словом, работать. Андрей Тихонович был видным человеком c не лишенными приятности чертами лица, чуть толстенького, но зато c широкими бровями типа "Ай да прелесть!" и несколько подмигивающим левым глазом, дескать, работаем, подключайтесь и вы, товарищ, несколько брюнетист, но не так чтобы, и несколько красноват, но только когда выпьет. Лысины на лбу не было, но зато штиблеты у него были такого огромного размера, которому вряд ли где можно найти соответствующую ногу; рубашка была обыкновенная - серая (зеленых рубашек Андрей Тихонович никогда не носил), и, наконец, голову директора венчала глупейшего вида прическа, сделанная на манер "Черт меня подери!".

Ровно в половине двенадцатого товарищ Ляшко, бубня себе под нос: "А ты меня не полюбила, а я тебя любил, трататульки-тра-тата!", отодвинул засовы на воротах конюшни, распахнул створки и радостно вошел внутрь. За ним последовал виновник его веселого настроения администратор Гурий.

- Добрая лошадь никогда не выигрывает, - наставническим голосом молвил директор. - Ее всегда нужно стегать кнутом, чтобы принудить страхом наказания приходить первой!

- Иначе она будет приходить в конце поля? - добавил администратор.

Директор кивнул, размеренной походкой миновал три бокса и остановился.

В деннике стоял великолепный жеребец.

- Вот, Исидор Кириллович, гордость нашего завода, а может, и всей республики. Черный Вихрь. Ему три года. На моих глазах вырос. Мы возлагаем на него большие надежды.

Администратор профессиональным взглядом окинул лошадь. Черный Вихрь равнодушно посмотрел на администратора.

- Хороший трехлеток, - c пониманием дела заключил администратор. - И все-таки нужна ласка. C любой лошадью можно найти общий язык.

- Вот когда она переработается, тогда нужна и ваша ласка.

- Хорошая мысль.

"На Черном Вихре, пожалуй, и остановимся" - подумал Остап, а вслух, как бы между прочим, поинтересовался:

- Дорогой, наверное, жеребец?

- Черный Вихрь? Еще бы! Ведь он чистых кровей. Тут к нам как-то буржуи приезжали, золото за него давали. Вы c ним поосторожней, он у нас раздражительный.

Они прошли дальше. Навстречу им плелся заспанный конюх Петрович.

- Опять ты, Петрович, разгоряченную лошадь в конюшню поставил!

- Да что вы, Андрей Тихонович.

- Что вы, что вы! Дождешься ты у меня! Небось, снова сивухи нализался!

- Не прельщался я...

- Не прельщался! Почему в прошлый раз после потения Пиринейку не прикрыл?

- Да прикрывал я.

- Прикрывал! Ох и дождешься ты у меня!.. Вот так и работаем, Исидор Кириллович, вот так и трудимся. А вы говорите, дисциплина... Савелич, осторожней давай рожь, осторожней! Ну прямо как дети... Стрижка у нас в октябре, за копытами ухаживаем педантически.

- Как ухаживаете? - c восхищением спросил администратор.

- Я говорю, педантически, - повторил Андрей Тихонович.

Администратор одобрительно закивал головой.

- А вы молодцом, товарищ Гурий, - похвалил директор. В карьере, точно говорю, преуспеете. Не то, что наши самоуверенные болваны. Взять, хотя бы, Кима. Это же паяц! Натуральный паяц!.. Конюшни, как сами видите, у нас хорошо проветриваются, светлые, сухие. В общем, конюшни у нас, товарищ Гурий, теплые. Кормим или за час перед дрессировкой, или, главным образом, вечером, после работы. Главный корм, ну это вы тоже знаете, составляют овес и луговое сено.