Павел Агеев - Пеладжиос и Эвелина. Поэма в Прозе

Время обвивает миги
Душами наполняя чаши
И вновь слышатся крики
Глупых и отважных.

Но её судьбу связывало
С иными событиями
Там где воля замкнутого разума
Разорванные бусинки рассыпала.

В далёком городе Аргосе
Правит царь Акризий,
С задравшим носом
Его полёт был низким.

Ему хочется большего
И быть выше звёзд,
Жаждет достичь невозможного,
В объятиях небесных нот.

Он обратился к оракулу
Дабы узнать будущее.
Можно ли исправить каракули
Написанием судьбы грядущей.

Тот пал в обрядный транс
Опустошая бешенный взгляд.
Незримая бижутерия оборвалась
И бусинками просыпался град.

Предсказатель был напуган
И сказал такую весть:
– Убит ты будишь внуком
И это будет выплеснутая месть.

Царь, заранее локти кусая,
Тут же приказал страже
Свою единственную дочь Данаю
Запереть в высокой башне.

Он не хотел её крови,
А чтоб смерть она ждала
И с приходом голода
Взаперти чтоб умерла.

Дверь прочно замуровали,
Чтоб не заходили люди.
И чтоб надежду оправдало
Её непорочное целомудрие.

Спотыкаясь, бежали минуты,
И шагали недели.
Встречавшее всех утро
Закатом укладывало в постели.

Ранее любимая дочь,
Теперь обречённая смертью,
Смотрит в далёкую ночь
И плачет в ладони ветру.

Дева лишь тем была сильна,
Что молитву шептала,
Как вдруг оборванная тишина
Обликом из пустоты восстала.

Ночь полностью бессонна
И молниеносный разрыв небес
Игривым раскатом грома
Явил в башню Зевса.

Мощнейшей силой
Бог молнии укрощал
И в облике седого мужчины
Перед девой он предстал.

Одарил он Данаю
Высочайшими комплементами,
Шёпот из небесного края
Обёрнут закатной лентой.

– Ты, земная смертная,
И тобой я восхищён.
Все закатные ленты
Тебя жаждут коснуться лучом.

Я юркостью молний
Раскрашу тучи бледные
Чтоб лик твой в них запомнили
Тысячью легендами.

Ты нежна и строптива
Мне перед тобой не устоять,
В тебя вдохну я силу
Готова ли ты меня принять?

В движениях он застыл.
Пронзающие блики его глаз
Выражают огненный пыл.
И пламя ласкает экстаз

Невозможно остановиться,
Перед сексуальной пучиной
Пропорциональные мышцы
Грациозно выражают мужчину.

Очаровав мышечной сталью
И романтичной душой,
Дева перед ним предстала
Абсолютно нагой.

Эротичным скольжением
Пеплос явью озарил мираж.
Воскликнуло восхищение,
Дугой омывая пляж.

Словно над водопадом,
Под освещением луны,
Радуга цветёт садом
И лишь ему цветочки видны.

Страсть окутала близостью
Бога и само совершенство,
Даная лишилась невинности
Вкусив плод блаженства.

Сладко-манящее мгновение
Растянулось на часы
Семя блаженным проникновением
Оставлено в виде грозы.

Тучи расправили кудри,
Чистой гладью небес.
Даная лишилась целомудрия
И возрадовался Зевс.

Так же, как и проник
Громовержец в башню,
Явив из ниоткуда лик
И исчез он так же…

Пришедшая в себя Даная,
Поняв, что произошло,
Наготу скромностью прикрывая,
Восхищалась она душой.

А бдительная стража
Всё доложила царю:
– Заточённая дочь ваша,
Поклоняется некому злу.

Да и сам Акризий
Через приличное расстояние
Незримую даль приблизил
В ночи загадочным сиянием.

Высочайшая башня
С единым окошком
Становилась всё слаще
За гранью решётки.

Манящем ароматом ванили
Стены неволю питают,
Жизнь расправила крылья
И бабочкой порхает.

Не на шутку испуганный царь,
Прервав свой сон,
Не отдаляясь от дворца
В страхе за свой трон

Мчится со стражей
Не видя мрачную ночь,
К той самой башне,
Где заточена его дочь.

Отварив тяжёлые засовы
И семь огромных замков
Ожидаемое сладкое горе
Навязало тугих узлов.

До смерти корыстный царь
Вложил всю отцовскую мощь.
За дверью он мечтал
Узреть омертвленную дочь.

Но к сильнейшему удивлению
Его ждало разочарование
Он увидел умиление
В освещённом очертании.