Инеистые и горные великаны, живущие в Ётунхейме, враждуют со всем добрым и светлым. Они воплощение диких, стихийных природных начал, и в неизбежной схватке между ними и божественными обитателями небес победа останется за грубой силой.
Ветер вздымает
до неба валы,
на сушу бросает их,
небо темнеет;
мчится буран,
и бесятся вихри;
это предвестья
кончины богов.
Но эти представления противоречат глубочайшей, неистребимой вере человека в то, что добро сильнее зла. Даже закаленные в своей вечной безысходной борьбе за существование исландцы, вся жизнь которых в суровом ледяном краю с долгими темными зимами была сплошным подвигом, видели далекий проблеск света в этом кромешном мраке. В «Старшей Эдде» есть на удивление схожее с Откровением Иоанна Богослова пророчество [360] Речь идет об эсхатологических частях «Прорицания вёльвы» и «Песни о Хюндле», описывающих конец мира. — Прим. ред.
. В нем говорится, что, когда силы зла сокрушат богов и всему придет конец —
солнце померкло,
земля тонет в море,
срываются с неба
светлые звезды,
жар нестерпимый
до неба доходит,
возникнут новые небеса и земля заново восстанет из моря, зеленея, как прежде. Предсказательница рисует спасительную картину:
Заколосятся
хлеба без посева,
зло станет благом.
<���…> Чертог она видит
солнца чудесней,
…стоит он,
сияя золотом:
там будут жить
дружины верные,
вечное счастье
там суждено им.
Затем наступит царство того, кто будет могущественнее самого Одина и недостижим для сил зла:
Но будет еще сильнейший из всех,
имя его
назвать я не смею;
мало кто ведает,
что совершится
следом за битвой
Одина с Волком.
Это видение бесконечно далекого счастья казалось очень хрупкой опорой в мире постоянного отчаяния, но другой надежды «Эдда» предложить не могла.
В «Старшей Эдде» представлена еще одна грань скандинавского мировоззрения, как ни странно совершенно расходящаяся с героической. Там имеется несколько подборок мудрых речений, в которых не просто совсем не нашла отражения тема героизма, а вообще высказываются взгляды, абсолютно чуждые ему. Этот источник нордической мудрости [361] Все приведенные ниже высказывания взяты из песни «Речи Высокого» (Старшая Эдда. Перевод А. И. Корсуна). — Прим. ред.
куда менее глубок, чем Книга притчей Соломоновых. Честно говоря, к нему даже само слово «мудрость» и то не всегда применимо. Однако древним исландским сочинителям никак нельзя отказать в здравомыслии, которое резко контрастирует с бескомпромиссной отвагой, требуемой от героя. Как и создатели Книги притчей, авторы этих изречений, судя по всему, были людьми преклонных лет, имели за плечами огромный жизненный опыт и много размышляли о делах человеческих. Когда-то, безусловно, и они совершали подвиги, но теперь, удалившись с поля брани, стали смотреть на все под другим углом. Иногда жизнь воспринимается ими с долей иронии:
Меньше от пива
пользы бывает,
чем думают многие;
чем больше ты пьешь,
тем меньше покорен
твой разум тебе.
Иной не постигнет,
что вреден подчас
достаток рассудку…
Глупый надеется
смерти не встретить,
коль битв избегает;
но старость настанет —
никто от нее
не сыщет защиты.
[мысли и тайны свои]
Должен один
знать, а не двое, —
у трех все проведают.
Глупый не спит
всю ночь напролет
в думах докучных;
утро настанет —
где же усталому
мудро размыслить.
В некоторых строках проступает тончайшее знание человеческой природы:
Кто нравом тяжел,
тот всех осуждает,
смеется над всем;
ему невдомек,
…что сам он с изъяном.
Щедрые, смелые
счастливы в жизни,
заботы не знают;
а трус, тот всегда
спасаться готов,
как скупец — от подарка.
Временами тон становится жизнерадостным, даже задорным:
Молод я был,
странствовал много
и сбился с пути;
счел себя богачом,
спутника встретив, —
друг — радость друга.
…к доброму другу
дорога пряма,
хоть далек его двор.
Встречается и неожиданная широта взглядов и терпимость:
Хворый судьбой
не совсем обездолен:
этот счастлив сынами,
этот близкой родней,
этот богатством,
а этот деяньями.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу