Юрий Либединский - Сослан-богатырь, его друзья и враги

«Счастлив тот, чьим сыном являешься ты», подумал он.

Солнце или ненастье привели тебя в нашу страну? Мы давно жаждем видеть тебя, — ласково сказала Урызмагу старушка.

Урызмаг тут совсем приободрился и подумал, что не пришел еще ему конец, если на дне моря нашлись у него родичи, жаждущие видеть его. Стал он рассказывать им, каким чудесным образом попал он в страну Донбеттыров, а девушки тем временем быстро и весело готовили для него угощение. Привели они откормленного барана и просили, чтобы Урызмаг сам зарезал его. Развели они резвый огонь, и не успел Урызмаг оглянуться, как перед ним накрыт был обильный стол.

Раньше чем приступить к еде, Урызмаг, по обычаю нартов, поднял на мече своем баранью лопатку, благословил ее и, по обычаю, обратился ласково к мальчику:

— Подойди ко мне, мое солнышко! Тебе первому надлежит отведать жертвенного мяса.

И, держа мясо на острие меча, Урызмаг протянул его мальчику.

Быстро подбежал малютка и вдруг споткнулся и упал на меч. Пронзило острие меча сердце мальчика, и, словно подкошенный цветок, упал он. Содрогнулось несколько раз его маленькое тело.

Печаль охватила Урызмага и всю семью Донбеттыров. С плачем унесли девушки тело малютки.

«Злосчастным рожден я на свет!» в отчаянии подумал Урызмаг.

И, видя, что не притрагивается он к угощению, сказала ему старая женщина:

— Тебе нужно поесть, Урызмаг. Того, что случилось, теперь не поправишь. От судьбы не уйдешь.

Но не до еды было Урызмагу. Встал он печальный и ушел тем же путем, каким пришел. И, уходя, долго слышал, как оплакивали женщины безвременно погибшего малютку.

Только вышел Урызмаг из воды и очутился снова на своей одинокой скале, как огромный черный орел опять появился над ним. Снова схватил он Урызмага в свои когти, долго нес его над землей и опустил его там, откуда похитил.

Собрал Урызмаг наколотые им дрова и, печальный, принес их к очагу. Увидел он, что продолжается пиршество и никто не заметил его отсутствия. Сел Урызмаг на свое место и обратился к пирующим:

— Какую быль хотите вы услышать от меня? Старую или новую?

— Много слышали мы о старине, — ответили пирующие. — Что-нибудь новое хотим мы услышать.

В соседней комнате, среди женщин, была в то время Шатана. Услышала она, как рассказывает Урызмаг чудесную и печальную историю приключений своих на дне морском. Схватила она себя за волосы и в горе стала царапать щеки свои. И заголосила она:

— Свекры вы наши драгоценные и почтенные старые люди, не осуждайте меня, простите, что в голос плачу я перед вами! Хранился у меня в родительском доме Донбеттыра тайный клад. Не знал муж мой о нем. Был он в походе, когда родился наш сын, и, зная, что на роду написано мужу моему убивать своих сыновей, отдала я сынка нашего на воспитание в родительский дом. Но и там отыскал его Урызмаг, и жизни еще не видавшего послал он нашего сынка в страну мертвецов. Как будем жить мы теперь? Кто позаботится о нас под старость?

Опечалились люди, слушая ее причитания, и тихо разошлись по домам.

С тех пор не находил себе места Урызмаг. Опустив голову и подняв плечи, ходил он среди людей, не отвечал улыбкой на улыбку, и тот, кто заговаривал с ним, не получал от него ответа.

Был камень на нартском никасе. Тот, кто ложился на этот камень, забывал о своем горе. На этот камень лицом вниз лег Урызмаг и часами лежал на нем. Собравшись возле, говорили Урызмагу старейшие из нартов:

— Урызмаг, самый добрый из нартов, не надо так убиваться! С каждым из нас может случиться такая беда.

Помогли Урызмагу эти мудрые слова. Повеселел Урызмаг, и долгое ли, короткое ли время прошло — снова стал он скликать нартов на веселые пиры.

Отошло горе от Урызмага, но никак не могла успокоиться Шатана: видно, вправду суждено Урызмагу убивать своих сыновей! Но недаром мудрой называли Шатану. Небесной мудростью и земным колдовством одарена была она от рождения, тайны неба и земли ведомы были ей. И вот однажды пошла Шатана на берег звонкошумливой реки, протекающей через селение нартов. Среди белых, синих и серых камней катила река свои быстрые воды; при летнем таянье снегов и равноденственных бурях весны и осени река сама натащила сюда из тайных горных недр эти камни.