Юрий Либединский - Сослан-богатырь, его друзья и враги

— Это я его застрелил, — сказал Сослан, приковыляв к месту падения филина.

— Разве ты кошка, что видишь в темноте? — спросил Хамыц.

— У меня в левом глазу два зрачка; один из них — кошачий.

— Будешь ходить со мной на охоту, — сказал Хамыц и очень обрадовал этим Сослана.

Знаменитым охотником был Хамыц. Как младшего брата, полюбил Сослана Хамыц. Не было у Хамыца ни жены, ни детей. Девушки не шли за него — от рождения плешив был Хамыц, ни одного волоса не росло на его голом, блестящем черепе. Усы у Хамыца были рыжие, жесткие, глаза маленькие, синие. Сослану Хамыц казался красивым, а девушки смеялись над ним.

Снова лютое время настало для нартов. Опять выжгло солнце поля нартов, а в домах не осталось хлеба. По горам и лесам бродили нарты, охотились и кормились тем, что добывали охотой.

В это тяжелое время больше всех помогал народу Хамыц. С болотистой равнины — называли ее нарты Желтая Осока — стал Хамыц приносить в нартское селение желтых косулей. Не мог он спокойно видеть, как голодают нарты, и в Сухой Балке бил он не раз молодых сухопарых оленей. Неустанно заботился Хамыц о нартском народе, и множество черноперых горных индеек добывал он для нартов на вершине Черной Горы. Сослан ходил вместе с Хамыцем, и не мала была его охотничья доля.

Однажды весь день ходили они понапрасну. Ни одна птица не подпустила их к себе на полет стрелы. За весь день, до самого вечера, даже краем глаза не удалось им увидеть ни одного зверя. Стало уже смеркаться. И вот в лесу, на зеленой потайной поляне, увидели они большое стадо оленей, и белый олень среди них — самый крупный.

Прицелился Хамыц, но не успел спустить стрелу, как гром загремел по ущельям, во все стороны разбежались олени, а белый олень упал замертво. Удивился Хамыц:

— Нет, это не был гром — ни единого облачка нет на небе, — сказал он Сослану. — Может быть, это не я, а кто-нибудь другой убил его? Но ведь мы нигде никого не видим!

И только вымолвил это Хамыц, как на поляну из чащи леса вышел мальчик — еле от земли видно его. Подошел он к убитому оленю, перерезал ему горло и стал ловко снимать с него шкуру. Вот снял он шкуру с одного бока, и тут Хамыц пробормотал:

— Постигнет же горе твой очаг, малыш!.. Кто перевернет тебе тушу оленя на другой бок? Не осилить тебе одному этого дела! Надеюсь, что по воле бога олень этот все-таки достанется нам.

И вдруг дивное диво увидел Сослан: ухватился мальчик за тушу оленя и легко перебросил на другой бок этого белого лесного зверя, точно белый мотылек попал ему в руки.

— Бедовый мальчишка! — сказал Хамыц. Собрали Хамыц и Сослан сухих веток для костра и направились туда, где, снимая шкуру с оленя, ловко орудовал ножом маленький охотник. Бросил Хамыц сухие ветки на тушу оленя, и так же сделал Сослан. И, сотворив этот старинный обычай охоты, сказал Хамыц маленькому охотнику:

— Пусть еще щедрее будут к тебе боги охоты!

— То, что будет послано мне, пусть будет послано нам обоим! — приветливо ответил маленький охотник. Ростом он был мал, но у него было лицо и повадки юноши.

Свернул свою бурку маленький охотник, положил на землю и обратился к Хамыцу:

— Присядьте здесь, добрые гости! Но ответил Хамыц:

— Нет, лучше мы поможем тебе, не то ты устанешь.

— Лишь бы духи, покровители охотников, не устали посылать мне добычу, а разделывать ее я никогда не устану, — ответил маленький охотник и, ловко сняв шкуру с оленя, повесил на дерево тушу.

Вмиг развел он огонь, умело выбрал лучшие части оленьего мяса, нарезал и быстро нанизал их на шесть шампуров.

— Не иначе, он товарищей ждет и для них приготовил столько мяса, — тихо сказал Сослан Хамыцу, и тот кивнул головой.

Но когда поджарились шашлыки, маленький охотник два шашлыка положил перед Хамыцем, два — перед Сосланом, а два перед собой. Хамыц доедал еще первый шашлык, а маленький охотник уже управился со своими обоими и сказал Хамыцу:

— Не много же надо тебе, чтобы насытиться!

И, подтащив к себе тот шампур, который лежал перед Хамыцем, он съел третий шашлык, а потом добрался и до второго шашлыка Сослана, который еще не управился с первым своим шашлыком.

«Ростом он не больше меня, а ест в два раза быстрей!» удивлялся Сослан.