Джангар

Сидели в раздолье пира они,

В блаженстве счастья и мира они

Наслаждались хмельной аракой,

Разливалась она рекой.

Славному пиру пришел конец.

Джангар заздравное слово сказал

Алому Хонгру и Герензал

И поскакал к себе во дворец.

После разъезда знатных гостей

Угощать остальных людей

Принялась ханша - Хонгрова мать.

Стала через дом пропускать

Обитателей ханства всего,

Что занимало пространство всего

Пятимесячного пути.

И в нетленном сиянье с тех пор

Вера бурханов, как солнце, горит.

И вселенной деянья с тех пор

Высятся, как нерушимый гранит,

Тверже самых твердых пород.

И в золотом совершенстве с тех пор,

В мире, в довольстве, в блаженстве с тех пор

Зажил этот могучий народ.

Шумные полчища силачей,

Шесть тысяч двенадцать богатырей,

Семь во дворце занимали кругов.

Кроме того, седых стариков

Был, рассказывают, круг.

И красноликих важных старух

Был, рассказывают, круг.

Жены нежно-белые там

Тоже составили круг.

Словно плоды спелые, там

Девушки составили круг.

Диких, степных кобылиц

Молока потоки лились.

Разливались озера арзы,

Радующей взоры арзы.

Стали красными наконец

Нежные глотки богатырей.

Загудел многоуглый дворец.

Желтые полчища силачей

Стали кичиться силой своей,

Озираться стали вокруг,

Вопрошая соседний круг:

"Ужели сражений для славы нет?

Сайгаков - и тех для облавы нет?

Ужели для боя державы нет?

Ужели врага для расправы нет?"

И владыка Джангар сказал:

"Сын Булингира, славный Санал!

Я посланцем тебя снаряжу,

К Зан-тайше* поскакать попрошу,

Повидать Зарин Зана-тайшу.

Мира он хочет - миру внимай,

Хочет войны - войну принимай!"

С места поднялся Строгий Санал.

Шлем золотой пред нойоном снял,

Поклонился ему до земли.

Слезы чистые, как аршан,

Из очей у него потекли.

"О мой Джангар, великий хан!

В грозный ваш богатырский стан

Я вступил, отрешась от всего.

Булингира, отца своего,

Дорогого сына лишив.

Нойоншу славную - мать свою,

Бурханам равную, мать свою -

Дорогого сына лишив.

И, подобную солнцу, жену

Неутешной покинул я,

И поспешно покинул я

Мне подвластную страну,

Чтобы стать вам братом навек.

Одинокий я человек,

Словно месяц на небесах.

Если погибну в чужой стране,

Сгонит недруг со свету меня,-

Вспомнит ли кто-нибудь обо мне?

Старшего брата нет у меня,

Младшего брата нет у меня.

Если поеду в чужие края,

Старшая где же сестра моя,

Младшая где же сестра моя,

Что предложили бы чаю мне?

Ехать по чуждому краю мне -

Бедному бобылю - тяжело.

Сядет пускай другой на седло,

Множество богатырей кругом -

Справятся лучше меня с врагом!"

Кончил Санал и долу потом

Голову молодую склонил.

И к золотому престолу потом

Жаркий свой лоб Санал прислонил.

Мудрый, великий Джангар Богдо

Кудри назад ему зачесал,

Ласковое слово сказал:

"Сокол мой! В землю вступив мою,

Одиноким не чувствуй себя,

Богатырскую нашу семью,

Как свою семью, возлюбя.

Все мы раскрыли объятья тебе,

Все мы сердечные братья тебе.

О своей не тревожься душе,

Поезжай к Зарин Зану-тайше.

Мира захочет - не хлопай дверьми.

Крепкую клятву с владыки возьми,

Что верноподданным будет он мне,

Будет выплачивать нашей стране

Подати год и тысячу лет,

А татылгу*- девяносто лет.

Если ж войною будет ответ -

Вспомни, Санал, о хане своем,

Черно-пестрое знамя сорви,

На куски его разорви

И привези в кармане своем.

И пригони мне лихих скакунов:

Восемьдесят тысяч коней

Выведи из его табунов".

Снова сел на место Санал,

И владыка Джангар сказал:

"Справа сидящий Алтай Цеджи,

Ясновидец мудрый, скажи,

Где лежит Зарин Зана земля?"

Так ответил Алтан Цеджи:

"В этот край мой взор устремлен.

Он лежит под левым углом

Заходящего солнца, нойон.

Если мы в Заринзанов край

Балабана*-самку пошлем,-

Равных нет ей меж птичьих стай,

Всех пернатых она сильней

И выносливей и жирней,-

Пролетит она много дней,

Трижды выведет новых птенцов,

А неизвестно, в конце концов,

Долетит или не долетит?

Побежит обычный скакун,-

Семью семь - сорок девять лун

Он проскачет во весь опор,

А сказать не могу до сих пор:

Добежит или не добежит?

Да, земля Зан-тайши далека,