Валерий Воскобойников - Повесть о неустрашимом Зигфриде и могущественных нибелунгах

— А клады вам пусть возят другие, мне же довольно возить собственные доспехи. Но вам их дарить я не собираюсь.

— Доспехи свои сдайте немедленно мне на хранение, Хаген. Таков наш обычай. И велите другим бойцам, пусть тоже сдадут.

— Ну уж нет! — воскликнул Хаген. — Или я не сказал вам? Мы не так воспитаны, чтобы прекрасные дамы, надрываясь, носили наши мечи и щиты. Пока живы, свое оружие будем таскать сами!

В этот момент к Хагену приблизился могучий Дитрих Бернский, тоже при доспехах, а уж с ним-то Кримхильда спорить не решилась и вернулась в свои покои.

Смотрел в окно на гостей и король Этцель. Один из них показался ему знакомым, и он спросил приближенных:

— Что за витязь беседует так дружески с Дитрихом? Не король ли бургундов Гунтер, мой деверь? Судя по виду он и доблестен, и умен.

Ему ответил слуга Кримхильды:

— Нет, мой король, это не Гунтер. Имя его — Хаген, и вы его знали когда-то. Сын Альдриана, владельца Тронье, он состоял у вас на службе в молодые годы.

— Помню! — обрадовался Этцель. — Тот самый Хаген, которого старый Альдриан прислал вместо себя. И он неплохо служил мне, я даже посвятил его в рыцари, хотел наградить замком, но он запросился на родину. Я отпустил его, а вместе с ним убежал в Испанию Вальтер. Как удивительно быстро промчались годы! Я знал его мальчиком, а теперь у него седые виски!

— Нибелунги всегда отличались воинственностью, мой король, — ответил слуга Кримхильды. — Хаген же — самый суровый из нибелунгов. Несчастье тому, кто заденет его честь или честь его королей.

— Ну уж здесь их честь не заденет никто. При нашем дворе нет и не будет более почетных гостей, чем родичи моей жены! — торжественно проговорил король.

Гостей привели в большой зал. Там переговаривались они, в ожидании, пока их не примет сам Этцель.

— Фолькер, друг мой, не слишком ли тесно здесь? — спросил Хаген богатыря-шпильмана. — Не выйти ли нам во двор?

Оба они по широкой деревянной лестнице снова спустились вниз, прошли вдоль дворца и уселись на скамью, прямо под окнами Кримхильды, о том не догадываясь.

Королева выглянула в окно и вновь помрачнела.

— Взгляните, — обратилась она к своей охране. — Тот человек, которому я мечтала давно отомстить, от которого все страдания в моей жизни, расселся у меня под окном, словно хозяин дворца, — проговорила она и вновь посмотрела на вассалов. — Если найдется храбрец, если он отомстит за меня, я, королева гуннов, дам ему все: и почет, и богатство.

— Наша госпожа! Одно ваше слово — и мы лишим жизни этого Хагена, а заодно и его дружка, того, кто сидит с ним рядом. Ведите нас, мы готовы! — воскликнули воины.

Нестройной толпой, лязгая щитами, с мечами на изготовку, они повалили вслед за Кримхильдой по внешней деревянной лестнице со второго этажа во двор.

— Взгляни-ка, Хаген, уж не за твоей ли жизнью торопится это войско! — И Фолькер рассмеялся, указав на лестницу.

— Ты прав, друг мой Фолькер, они идут, чтобы убить меня. Скажи, могу ли я тебя просить помочь мне?

— О чем речь, Хаген! Или мы не дрались прежде спина к спине? Да если Этцель пошлет все свои отряды, я буду с тобой, пока не рухну. И все же давай поднимемся перед королевой, а заодно и приготовимся к бою.

— Нет, Фолькер, я буду сидеть. И почтения никакого Кримхильде я оказывать не собираюсь. Если мы вскочим, ее бойцы решат, что мы боимся ссоры, и это придаст им уверенности.

Он высокомерно глянул на приближавшихся воинов Кримхильды, вытянул длинные свои ноги и положил на них меч — тот самый, огромный, с рукоятью, отделанной золотом, и с яблоком из зеленой яшмы, имя которому было Бальмунг.

Кто лучше Кримхильды здесь, в стране гуннов, знал еще этот меч!

Приблизилась королева к двум чужеземным воинам, а они, проявив неучтивость, не поднялись перед нею, не поклонились.

Одного этого было достаточно, чтобы свита изрубила их на куски.

— Постойте, — сказала Кримхильда своим людям, — сначала я сама поговорю с ними.

И она, встав перед нагло развалившимися на скамье мужами, спросила одного из них:

— Известно ли вам, Хаген, за что я вас ненавижу? Вы — коварный убийца Зигфрида. Вы причинили мне столько горя, сколько не принес ни один человек на земле. Я думала, быть может, вы переменитесь, придете ко мне с раскаянием.

— Королева, я сделал только то, что положено. Вспомните, как рыдала Брюнхильда. И вы надеялись, что за это никто не поплатится? — Хаген взглянул на Кримхильду, а потом рассмеялся страшным своим смехом. — Вашего Зигфрида я заколол, как цыпленка. А если кто хочет мне отомстить, пусть подойдет поближе.