Давид Сасунский

Пошел ночью Давид в дом к Хандут-хатун,
Проспал у нее до утра
Поутру он встал, умыться пошел.
Хандут-хатун принесла воды,
Воду на руки ему пролила.
Давид обнял ее, целовать хотел,
Не дала она целовать себя,
Кулаком его в рот ударила,
Так что кровь с водой пошла изо рту.
Давид сказал: «Хандут-хатун, взываю к богу я,
Сколько звезд до зари в небесах видать,
Пусть столько шатров окружат твой град,
Пусть все будут враги твоему отцу».

Сколько звезд до зари в небесах видать,
Столько было разбито палаток-шатров
Вокруг града отца Хандут-хатун,
Всё враги то отцу Хандут-хатун.
Поутру сказала Хандут-хатун:
«Кто выйдет в бой?»
И сказали те сорок витязей:
«Кто выйдет в бой?
У кого твой подарок, тот выйдет в бой,
Или, хочешь, вели, мы выйдем в бой».
Поутру поднялся Давид,
На коня Джалали сел, вышел в бой,
Вправо хватил, влево хватил — полвойска разнес.
К вечеру воротился к Хандут-хатун.
На другой он день снова вышел в бой.
Не под силу им бой с Давидом был.

Стали враги совет держать.
Халапского царя снарядили послом
К Дзенов-Овану в град Сасун.
Сказали ему: «Известно нам,
Много в Сасуне удалых бойцов.
Пошли нам бойца, пусть придет сюда,
Есть тут один, уж больно удал.
Убьет его — семь городов тебе».
Был сын у Цыран-Вэрго,
Звался Парон-Астхик.
Сел Парон-Астхик на огневого коня,
Крылатый был конь, по ветрам, по земле
Полетел, помчал, прискакал на бой.
Видит Давид: то Парон-Астхик.
К вечеру пришел, Хандут-хатун
Сказал: «Я завтра не выйду в бой».
Сказала Хандут-хатун:
«Раз не стыдно тебе, выйду в бой сама».
Сказал Давид: «Тогда поклянись:
Как я выйду в бой, ты не ступишь за дверь,
Не отворишь дверь, не отворишь ердик.
Только тогда я выйду в бой».
Сказала Хандут-хатун:
«Хорошо, я останусь, дверь запру,
Буду сидеть и на пяльцах шить».
Встал Давид поутру и помчался в бой.

Помчался Давид, до полудня вел бой,
С Парон-Астхиком смертный бой.
Искра от мечей ударила в ердик,
И вот увидала Хандут-хатун:
В горницу к ней ворвался свет.
Сказала: «Что это может быть?
Тучи нет, дождь не идет,
Ночи нет, не блестит гроза».
Не стерпелось тут Хандут-хатун,
Встала, приоткрыла окно, глядит.
Видит: один на огневом коне
Над главою Давида кружит кругом,
Потрясает над ним мечом Авлуни,
Сыплет огнем на его главу.
Ученая, мудрая Хандут-хатун;
Книгу достала, в книге прочла:
Увидала — Давидова дяди сын
Над главою Давида машет мечом,
Огнем в него мечет, над ним кружа,
Ничего не поделает с ним Давид.
Запела, сказала Хандут-хатун:
«Добром ты, дядя, пожаловал нас —
Давиду посыпал огнем главу;
Давиду посыпал огнем главу —
Разорил ты очаг Хандут-хатун».

Услыхал ее голос Давид, сказал:
«Эх, пропади ты, женский посул!
Так я и знал, что не стерпишь ты!»
Рассердился Давид,
Нацелил, направил лук-стрелу
Парон-Астхику в живот коня,
Вошла стрела в живот коня,
Из темени всадника вышла вон.
Упал он на'земь, вскричал, сказал:
«Ах, это какой-нибудь родич наш!»
Не был ему знаком Давид.
Давид сказал: «Ты кто такой?»
«Я Парон-Астхик, сын Цыран-Вэрго»
Давид сказал:
«Ослепил я свои глаза!
Обычай наш: кому смерть пришла,
На колено родному кладет главу,
Господу душу свою отдает».
Парон-Астхикову главу
Давид на колено себе положил.
Захрипел, душу отдал Парон-Астхик.
Как отдал душу Парон-Астхик,
Лишился чувств Давид.
Пришли войска Давида схватить.
Давидов конь, жеребец Джалали,
Вокруг Давида ходил,
Не давал Давида схватить,
Пока Давид не пришел в себя,
Не вскочил в седло, не разбил войска.

Не пришел в тот вечер Давид к Хандут-хатун.
Решила Хандут-хатун, что убит Давид.
Встала поутру, мужской надела наряд,
Села на коня, оружье взяла, сказала так:
«Поеду, сыщу Давидов труп, привезу, схороню».
Поехала Хандут-хатун.
Ударяла копьем, подымала тела,
Чтоб увидеть ей Патараза крест,
Чтоб узнать по нему Давидов труп.
А Давид, одежду сменив, пришел.
Хандут-хатун он узнал,
Не узнала Давида Хандут-хатун.
Сказал Давид: «Кого ищешь ты?
Тот человек, кого ищешь ты,
Того человека я убил».
Сказала Хандут-хатун:
«Если ты того человека убил,
Мы с тобой сразиться должны.
Или я тебя убью за него,
Или ты убей и меня».
Сошлись они, сразились они.
Давид повалил Хандут-хатун,
Надавил коленями ей на грудь.
Сказала Хандут-хатун:
«О, помилуй меня, ведь женщина я!»
Сказал Давид:
«Я знаю и сам, что женщина ты.
Это тебе за тот будет день,
Когда ты кулаком мне ударила в рот,
Так что кровь у меня с водой пошла».
Сказала Хандут-хатун: «Давид, это ты?»
Сказал Давид: «Да, это я».
«Если так, отпусти меня.
Ты видел, Давид, сорок витязей:
Уже семь лет они там сидят,
Я подарка из них никому не дала,
А как ты пришел, тебе дала.
Давид, отпусти ты меня.
Теперь я жена тебе, ты мне — муж».
Давид ее отпустил.