Давид Сасунский

Пред зеленым шатром Давид стал, сказал:
— Мысрамэлик, выходи, драться иди.
Коль бессмертен ты, тебе смерть я принес,
Коль без Гроха ты, тебе Гроха принес. —
Мать Давида тогда ему говорит:
«Мысрамэлик в постели спит,
Семь дён ему спать, только три проспал».
Давид говорит: — Что за дело мне!
Разбудите его, ему драться пора. —
Тут огонь несут, большой вертел жгут,
Да им по ногам Мысрамэлика бьют.
Мысрамэлик во сне закричал, сказал:
— Нынче плохо мне постлали постель,
Укусила меня блоха во сне. —
А Давид ему говорит: «Вставай!
Ведь то не блоха, пред тобою — я».
Мысрамэлик не встал и опять уснул.
Тут огонь несут, плуга ле'мех жгут,
Да им по ногам Мысрамэлика бьют.
Мысрамэлик во сне закричал, сказал:
— Нынче плохо мне постлали постель,
Укусила меня блоха во сне. —
А Давид ему говорит: «Вставай!
Нынче со мной должен драться ты».
Мысрамэлик тут встал, Давида узнал,
На него дохнул, думал, тот полетит,
Но Давид на коне остался стоять.
Мысрамэлик тогда Давиду оказал:
— Приходи, Давид, поедим с тобой,
Поболтаем вдвоем, а там драться начнем.
Дался тогда Давид в обман,
С коня он слез, а конь убежал,
Рассердясь, ускакал на вершину горы.
Мысрамэлик меж тем велел яму изрыть, —
Глубиной она была в сорок мечей,
Прикрыта была она сеткой поверх,
А на сетку ту постлали ковры.
Давида тогда посадили туда,
Он в яму упал, Мысрамэлик же сказал:
— Так вот как, Давид, ты подрался со мной,
Оставайся там, пока кости сгниют.

Дзенов-Ован видел ночью сон:
Мысыра звезда ясна была,
Сасуна звезда покрылась тьмой.
Проснулся Ован, жене сказал:
— Поднимайся, жена, я видел сон,
Мысыра звезда ясна была,
Сасуна звезда покрылась тьмой,
Погиб наш Давид! —
Жена говорит: «Пропади твой дом!
Сам ты спишь, а во сне все видишь других».
Уснул Ован, вновь увидел сон:
Мысыра звезда ясна была,
Сасуна звезда померкла совсем.
Проснулся Ован, жене сказал:
— Поднимайся, жена, я видел сон:
Мысыра звезда ясна была,
Сасуна звезда померкла совсем,
Погиб наш Давид! —
Жена говорит: «Пропади твой дом!
Чего ты не спишь и мне спать не даешь?»
Уснул Ован, вновь увидел сон:
Мысыра звезда ясна была
И Сасуна звезду поглотила совсем.
Проснулся Ован, жене сказал:
— Поднимайся, жена, Давид убит! —
Жена говорит: «Ох, чего ты не спишь?
Видно, млеешь во сне с красоткой какой!»
Рассердился Ован, пхнул жену ногой,
Жена поднялась и свет зажгла.
Ован говорит: — Подай меч и щит! —
Жена подала, и Ован их надел,
Сам пошел, отворил в конюшню дверь,
Ударил в бедро коня Белого
(Прикоснулся конь животом до земли),
Говорит: — Белый конь, как поскачешь ты,
Скоро ль ты довезешь меня, где Давид? —
Конь в ответ: «Донесу я тебя до зари».
Говорит Ован: — Поганым будь корм,
Каким досель я тебя кормил. —
Ударил в бедро коня Рыжего
(Прикоснулся конь животом до земли),
Говорит: — Рыжий конь, как поскачешь ты,
Скоро ль ты довезешь меня, где Давид? —
Конь в ответ: «Донесу я тебя в один час».
Говорит Ован: — Поганым будь корм,
Каким досель я тебя кормил. —
Ударил в бедро Вороного коня,
Не коснулся конь животом до земли.
Облобызал Ован Вороного коня,
Говорит: — Вороной, как поскачешь ты,
Скоро ль ты довезешь меня, где Давид? —
Конь а ответ: «Ухватись за меня посильней.
Только станешь ногой ты в стремя одно,
А другую взнесешь, чтоб в другое попасть,
Донесу я тебя туда, где Давид».
Сел Дзенов-Ован на Вороного коня,
Только стал ногой на стремя одно,
А другую занес, чтоб в другое попасть, —
А уж конь Вороной полетел, как огонь,
Домчался и стал на вершине горы.
Лишь конь Джалали его увидал,
Громко заржал, к нему подскакал.
Испугался Ован, про себя сказал:
«Если конь убежал, так Давид убит»,
И Дзенов-Ован тогда закричал,
По горам и долам его крик прозвучал:
— Эй, где ты, Давид! Помяни теперь
Ты Марутскую богородицу,
Патараза крест, что в десной твоей!
Давид услыхал тот Ована крик,
Давид расслыхал и сказал тогда:
«Ты, Марутская богородица,
Патараза крест, что в десной моей!»
Так он раз сказал, телом всем тряхнул.
Повелел господь — и распалась цепь,
И из ямы Давид тогда выскочил.
Мысрамэлик к нему подойти не посмел,
Ован же позвал: «Поди сюда, Давид!»
Давид на тот зов к Овану пришел,
Ему Ован коня подвел,
Сел Давид и сказал:
«Отправляйся теперь ты, дядя, домой,
С Мысрамэликом я пойду воевать».

К Мысрамэлику Давид прискакал, сказал:
— Мысрамэлик, меня ты тогда обманул,
А что же теперь станешь делать ты? —
Мысрамэлик сказал: «Ну, иди, садись».
Но Давид говорит: — Нет, нам драться пора, —
Мысрамэлик ему: «Чур не сразу, в черед».
Давид говорит: — Будем драться в черед. —
Мысрамэлик ему: «Чур, мой первый черед».
Давид говорит: — Пусть твой первый черед. —
Пошел Давид, на площади встал.
Мысрамэлик махнул, пустил булавой.
Над Давидом пыль поднялась столбом,
И солнечный лик застлала пыль.
Мысрамэлик сказал:
«Был прахом Давид, стал прахом Давид».
Но Давид в ответ: — Нет, еще я тут.
Ты ступай опять булавой метать. —
Мысрамэлик махнул, пустил булавой,
Над Давидом пыль поднялась столбом,
И солнечный лик застлала пыль.
Мысрамэлик сказал:
«Был прахом Давид, стал прахом Давид».
Но Давид в ответ: — Нет, еще я тут,
Ты ступай опять булавой метать. —
Мысрамэлик в третей пустил булавой.
Как осела пыль, Давид говорит:
— Все еще я тут, но черед уж мой. —
Мысрамэлик сказал: «Давид, подожди.
Вырыть яму хочу в сорок верст глубиной,
В эту яму хочу опуститься на дно,
Сорок я навалю жерновов на себя,
Сорок я наложу шкур волов на себя».
Давид говорит: — Что же, рой, накрывай,
Как любо тебе, так ты поступай.