Сказания и легенды

( Печатается по книге Гульбат «Сборник грузинских легенд», М., 1899. В сказании воспето всенародное восстание тушинов, пшавов и хевсуров против иранских завоевателей в 1659 году. (Ср. «Баши-Ачуки» Акакия Церетели, «Бахтриони» Важа Пшавела))

Два всадника гнались за дикими козами. Быстро мчались их удалые кони, но еще быстрее спасались от них легкие козочки, перепрыгивая узкие расщелины, одним прыжком вскакивая на небольшие пригорки и, словно на крыльях, перелетая через кустики и низкие деревца. Теперь бросились они на высокую гору, покрытую кустарником и лесом, и быстро мелькали между зелеными ветвями и цветущими деревьями, поднимаясь все выше и выше. Погоня всадников значительно замедлилась, частая растительность затрудняла их преследование, и пока маленькие козы перепрыгивали через кусты, находя достаточно места в тесных промежутках, чтобы коснуться земли и снова прыгнуть, сравнительно крупные лошади должны были объезжать свалившиеся деревья, медленно пробираясь по чаще, и всадникам не раз приходилось ломать, срубать ветки, преграждавшие им путь.

Когда они, после долгих усилий, взобрались наверх, коз уже не было видно, и взор всадников упал на ту сторону горы, у подошвы которого расстилалась баснословно прекрасная Алазанская долина. И как хороша она была в этот чудесный солнечный день, вся залитая мягкими лучами, переливаясь множеством разнообразных теней, одна другой нежнее и прелестнее, то утопая в бледно-розовых волнах какого-то чудного сияния, то ослепляя золотом, то сверкая изумрудами и топазами своих бесчисленных виноградников. Там и сям море виноградника пересекалось небольшими фруктовыми садами, которые, как исполинские цветники, соединяли в себе изумительное разнообразие цветов, от самых ярких до самых темных и бледных. В изумлении остановились охотники. До сих пор никто из тушин не знал о существовании благословенной Кахетии. Развернувшись вдруг, во всей ослепительной красоте своей, она показалась им раем и приковала к себе их восхищенные взоры.

И охота, и погоня, и козы — все было забыто. Они стояли в восторженном созерцании этого совершенства красоты и, бессознательно покоряясь ее притягательной силе, стали спускаться в Панкисское ущелье. На реке Бацарис-Цкали наткнулись они на отряд сторожевых татар, который сейчас же окружил пришельцев и, надругавшись над ними самым позорным образом, снова прогнал их на гору, с которой они к ним спустились. Придя домой, обиженные остановились близ той речки, где обыкновенно собирался народ для решения важных дел. Здесь сообщили они о своем приключении и требовали мести. Вскоре по зову старшины собрались не только тушины, но и пшавы и хевсуры, приглашенные на совет. Решили единодушно — жестоко отомстить за оскорбление. Пшавы и хевсуры обещали свое содействие, и, с общего согласия, все войско разделилось на две части.

Одна часть должна была скрыться в Панкисском ущелье, а другая — направиться к Бахтрионской крепости {80} 80 Бахтрионская крепость — так называется высокая гора у слияния р. Илто с р. Алазанью с целым комплексом башен и укреплений. Крепость представляла основную опору иранских завоевателей. , лежащей к востоку от Алазани и в то время считавшейся весьма сильным укреплением. Ныне можно судить о ней только по развалинам, все еще свидетельствующим о ее минувших величии и силе. Через реку нельзя было переправиться иначе, как по мосту, который хитрые татары усыпали золой {81} 81 Усыпали золой — о том, как посыпали золой дороги, говорится во многих народных сказаниях. , чтобы всегда по следам знать о количестве и направлении переезжающих. Но не скрылась эта хитрость от зоркого глаза Зезвы {82} 82 Глаза Зезвы — Зезпа Гаприндаули, тушин, возглавлял восстание горских племен против завоевателей. Жил в XVII веке. О нем сложено много фольклорных произведений. , предводителя отряда. Он велел перековать лошадей навыворот и, быстро перейдя мост, успел скрыться в долине, прежде появления татар. Эти последние, сообразуясь с направлением следов, помчались в погоню, с каждым шагом удаляясь все далее и далее от тех, кого стремились нагнать. Между тем наступила ночь, и в темноте тушины, никем не замеченные, подошли под самую крепость.