Публий Назон Овидий: Героини Овидия

Встанет, и Синий, [17] Синий или Синис – по самому имени (родственно с бича) – олицетворение пагубы, разбоя, по преданию, разбойник больших дорог на Коринфском перешейке; убит Тезеем, – этим Георгием Победоносцем греческой старины. Дальше намек на известного Минотавра. и тот злой полумуж – полубык,
И покорение Фив, и павшие в битве Кентавры,
И зазвучавший пред ним чёрного бога [18] Черный бог – бог ада, преисподней. чертог.
После ж того на твоем отметят пускай изваянье:
«Вот обманувший своей казнью любовницу гость».
Знать, из бесчисленных дел и подвигов громких отцовских
Лишь о покинутой ты критянке [19] Покинутая Тезеем критянка – Ариадна, которой ниже посвящено отдельное стихотворение. рад поминать.
В чем он повинен одном, одно тебя восхитило;
Верно наследуешь ты козни отцовской, злодей.
Та, – не завидую ей, – наслаждается лучшим супругом [20] Покинутая Тезеем, Ариадна сделалась супругой бога – Бахуса.
И на покорных хребтах тигров высоко сидит;
Нашего ж брака бегут презренные мною Фракийцы,
Ибо чужого своим я предпочла жениха.
Скажет иной: «Пусть теперь в ученые едет Афины;
Бранною Фракией царь будет другой управлять,
Дело венчает конец». О, пусть не знает удачи,
Кто по исходу дела самые хочет судить.
Если же наша волна твоею запенится греблей,
Вот позабочусь, когда я о себе и своих.
Ах, не заботилась я, тебя мое царство не манит,
И не Бистонской [21] Бистоны – одно из Фракийских племен; здесь, как часто у поэтов, часть вместо целого. волной тело омоешь свое.
Все отъезжавшего тот очам мерещится образ,
Как отплывающий флот наши теснил берега.
Смел ты меня обнимать и, к шее прильнувши подруги,
Долго и жадно к моим губы свои прижимать,
И с моими слезами сливаться слезами твоими,
Плача, что вот паруса ветер попутный влечет,
И, расставаясь со мной, последнее вымолвить слово:
«С факелом брачным ты жди Демофоонта назад»!
Ждать ли? Но ты отъезжал, чтоб больше назад не вернуться!
Ждать? Но твоих парусов нашим не видеть волнам!
Все же, однако я жду. Вернись, хоть и поздно, к подруге,
Временем только пускай верность твоя погрешит.
Боги! чего я прошу? Быть может, другая супруга
Милого держит и к нам неблагосклонная страсть;
Я уж забыта тобой, никакой не знаешь Филлиды,
Горе, коль спросишь меня, что за Филлида, отколь?
Демофоонт, это та, которая после блужданий
Долгих открыла тебе Фракии порт и приют,
И приложила свое к твоему богатству, и много
Бедному денег дала, много сбиралася дать;
Та, что тебе предала широкое царство Ликурга, [22] Ликург – баснословный царь Фракии.
Именем женским едва руководимый народ,
Где ледяная Родопа бежит под Гемом тенистым,
Й, пробираясь меж гор, льется божественный Гебр;
Та, что девство тебе предала при птицах зловещих, [23] Смотря по направлению полета, появление птиц считалось или благоприятным, или зловещим.
Пояс невинный руке лживой дозволив сорвать.
Свахой над ложем моим Тизифона [24] Тизифона – одна из фурий, мстящая за убийство. Как образ, повторяется и у новых поэтов, например, в «Музе» Фета (1887 г.): Ты хочешь проклинать, рыдая и стеня, Бичей подыскивать к закону? Поэт, остановись: не призывай меня, — Зови из бездны Тизифону! мрачная выла,
Птиц сиротливых вокруг песня лилась не к добру;
Там и Аллекто [25] Аллекто – имя другой фурии. была, – короткие змеи на шее,
И погребальный мерцал в факелах зыблемых свет.
Скорбная все по скалам, по темным блуждаю вершинам,
И перед взором моим берег далеко лежит.
Свет ли дневной откроет всю даль, холодные ль светят
Звезды, хочу различить, что это в море за вихрь.
И едва вдалеке подплывающий парус замечу,
Думаю – это ко мне добрые боги ведут.
Быстро на берег бегу, едва над водой удержуся,
Первые волны куда зыбкое море несет.
Ближе и ближе бегут, трудней и трудней мне держаться;
Вся помертвевши, рабам на руки падаю я.
Есть там заливчик, слегка изогнутый узкой лукою,
Грудой обрывистой в нем крайние скалы торчат.
Вот откуда в волну хотела низвергнуться телом
Я, и опять захочу, если не бросишь ты лгать.
Навзничь меня принесут к твоим побережиям волны,
Непогребенная вновь взорам предстану твоим.
Пусть ты жестокостью сталь превзошел, и себя, и железо,
Все же промолвишь: «Не так встретиться надо бы нам».
Часто жажду к ядам я чувствую, часто кровавой
Смертью хочу умереть, грудь поразивши мечом,
Или шею за то, что рук отдавалась неверных
Тесным объятьям, хочу в тесную петлю вложить.
Ранним концом искупить я чести должна поруганье,
Долго ли медлить еще в выборе смерти моей?
И на могиле моей тебя, ненавистный, напишут,
В этих, в подобных ли им будешь ты назван словах:
«Демофоонт погубил Филлиду, любившую гостя;
Смерти причиною он, казнь совершила сама».
Читать дальше