Unknown - Исэ моногатари

Совершенно естественно пришел Н. И. Конрад к участию в огромной работе по созданию «Истории всемирной литературы». В статье о нем М. В. Храпченко пишет:

«Вероятно, не всем известно, что основные принципы „Истории всемирной литературы“ — в том виде, в каком они представлены в этом многотомном труде, — разработаны Николаем Иосифовичем. По поручению Отделения литературы и языка он выступал на заседании Президиума Академии наук с обоснованием замысла, общего плана „Истории всемирной литературы“. Это был прекрасный доклад, получивший полное одобрение Президиума. Позже доклад этот — в несколько измененной форме — вошел в книгу „Запад и Восток“ под заголовком „О некоторых вопросах истории всемирной литературы“». {14} 14 Храпченко М. Б. Ученый и человек: (Штрихи к портрету). — в кн.: Проблемы истории и теории мировой литературы. М., 1974 с. 14.

О творческом подходе Н. И. Конрада к всемирной истории и о принципиальной позиции ученого в вопросах оценки роли культур Востока в мировом историческом процессе писал Е. М. Жуков в статье «Н. И. Конрад — выдающийся историк-востоковед». {15} 15 См.: Проблемы истории и теории мировой литературы, с. 3–11.

В Японии выходят и будут выходить все новые издания «Исэ моногатари». Работа над уточнением текста книги продолжается, по-иному прочтены некоторые слова и фразы. Были найдены новые отрывки, входившие в разные списки «Исэ». Но это никак не отменяет научной и художественной ценности издания, осуществленного более полувека назад Н. И. Конрадом.

В 1919 г. горьковская редакция «Всемирной литературы», обещая представить в серии «богатейший и разнообразнейший материал» «великих цивилизаций» Востока, уверенно сказала советским читателям: «…к ним примкнула и Япония», хотя перевод Н. И Конрада, вероятно, еще и не находился в редакции, а «Исэ моногатари» будто дожидалась своего тысячелетия, чтобы предстать перед прошедшими сквозь гражданскую войну, голод и разруху новыми людьми.

В давние времена жил кавалер. Когда ему надели первый головной убор взрослого мужчины, [1] т. е. когда он достиг совершеннолетия: в те времена мальчик, которому исполнилось двенадцать лет, уже считался взрослым, в ознаменование чего над ним совершался особый обряд, так сказать, «конфирмации», заключавшийся в особом ритуальном обрезании волос, носимых до сего времени длинными, в изготовлении из них прически, на которую и надевался первый мужской головной убор — убор взрослого мужчины. — он отправился на охоту-осмотр в селение Касуга у столичного города Нара, где у него были наследственные поместья.

В селеньи том проживали две девушки-сестры, необычайно прелестные и юные. Их подглядел тот кавалер сквозь щели ограды. Не ждал он этого никак, и так не подходило все это к старому селенью, что сердце его пришло в смятение. Кавалер оторвал полу охотничьей одежды, что была на нем, и, написав стихи, послал им.

Был одет тот кавалер в охотничью одежду из узорчатой ткани Синобу.

Так сложил он и сейчас же им послал. Вероятно, интересно показалось все это им.

А смысл стихотворения был тот же, что и в песне:

Вот как решительны и быстры были древние в своих поступках.

В давние времена жил кавалер.

Столица из Нара была уже перенесена, а новая столица еще не была устроена, как нужно. И вот, как раз в это время, в западных кварталах города проживала дама. Дама эта превосходила всех других. Превосходила больше сердцем, чем наружностью своей. [3]Как будто был у ней друг не один.

И вот тот верный кавалер, возвратясь со свидания к себе домой, подумал что ли что-то, [4]но только так сложил; время было начало марта, и дождь все время накрапывал уныло:

В давние времена жил кавалер. Даме, в которую был он влюблен, пук послав морской травы, сказал при этом: