ПОВЕСТЬ О ДУПЛЕ УЦУХО-МОНОГАТАРИ часть 1

Прим.62 гл. IX:

Сосны в Сумиёси — имеются в виду две сосны, растущие рядом, которые были символом супружеской верности.

Прим.63 гл. IX:

«Вместе до самого Танского царства» — по-видимому, слова популярной в то время песни.

Прим.64 гл. IX:

Целью Канэмаса, о которой он прямо не говорит, было похищение Атэмия, и он уговаривает её брата помочь ему в этом.

Прим.65 гл. IX:

Во время важных государственных событий, например, восшествия на престол императора, в святилище в Уса направляли посланца для подношения богам нуса . Первый раз посланец был направлен туда в 731 г., а с 898 г. начали направлять посланцев регулярно, один раз в три года.

Прим.66 гл. IX:

Стихотворение основано на близких по звучанию словах: коги — «грести» и когарэ — «сгорать от любви».

Прим.67 гл. IX:

Смысл стихотворения непонятен.

Прим.68 гл. IX:

Наследник намекает на поиски Сюй Ши священных гор (см. примеч. 24 к гл. VII).

Прим.69 гл. IX:

Намёк на китайскую легенду о горе Учан в северном Китае. Женщина, провожая мужа в дальний поход, поднялась на гору и превратилась в камень. В Японии существовала аналогичная легенда о горе Развевающегося Шарфа в уезде Мацура. Отомо Садэхико был послан в страну Мимана, его возлюбленная Мацура Саёхимэ поднялась на вершину высокой горы и провожала взглядом удаляющийся корабль, в последний момент она сняла с себя белый шарф и стала махать им. Существует вариант легенды, по которому, размахивая шарфом, Саёхимэ превратилась в камень.

Прим.70 гл. IX:

Стихотворение основано на игре слов: уки — «плыть» и укимоно — «непостоянный человек». Таким образом Атэмия укоряет плачущего Санэтада в непостоянстве.

Прим.71 гл. IX:

Храм Такао — храм секты Сингон в столице Хэйан.

Прим.72 гл. IX:

Цветы дракона — под так называемым деревом цветов дракона должен проповедовать Майтрейя, Будда будущих времён.

Прим.73 гл. IX:

«Ворота моей любимой» («Има-га кадо») — песня сайбара (см. примеч. 44 к гл. VIII).

Прим.74 гл. IX:

По-видимому, здесь цитируется какое-то стихотворение, но смысл остаётся неясным.

Прим.1 гл. X:

Въезд Атэмия во дворец наследника престола происходит в десятом месяце того года, о котором рассказывается в предыдущей главе, Атэмия — 15 лет.

Прим.2 гл. X:

Мията Ваитиро, который, кстати, относит все слова госпожи к речи Масаёри, толкует это место как упоминание об эпидемии.

Прим.3 гл. X:

Вероятно, ароматические шарики имели вид какой-то еды, а потому к ним были приложены палочки.

Прим.4 гл. X:

«Коробка с китайским гребнем» ( кара-кусигэ ), по-видимому, представляет собой постоянный эпитет к слову акуру (светло).

Прим.5 гл. X:

По воззрениям древних японцев, соприкосновение со смертью считалось скверной, и после погребения родственники покойного должны были соблюдать строгое воздержание, не выходя из дому и никого не принимая. Кроме того, родственники покойного должны были носить траур, в частности, по брату срок траура был установлен в три месяца. Таким образом, Масаёри, в случае смерти Накадзуми, должен был бы отложить замужество дочери.

Прим.6 гл. X:

Пятая принцесса — в предыдущей главе она называлась Четвёртой принцессой. В тексте под редакцией Мията Ваитиро везде «Четвёртая принцесса».

Прим.7 гл. X:

По-видимому, принц имеет в виду миф об уходе в Небесный грот богини Солнца Аматэрасу, в результате чего мир погрузился во мрак.

Прим.8 гл. X:

См. примеч. 73 к гл. VIII.

Прим.9 гл. X:

В этом стихотворении Весенний (Восточный) дворец, то есть дворец наследника престола, ассоциируется с весной, когда гуси покидают Японию и летят в Сибирь.

Прим.10 гл. X:

В этом стихотворении гребень горы ( ха ) ассоциируется с крылом ( ха ).

Прим.11 гл. X:

Небесные перья — одежда небесной феи.

Прим.12 гл. X:

Автор прибегает к образу, использовавшемуся в поэзии: последний слог слова нагэки («стенания») понимался как «дерево».

Прим.13 гл. X:

«Но морской травы не вижу…» — здесь миру — «зелёная водоросль», «кодиум» ассоциируется с мирумэ — «женщина, которую я вижу».