Алишер Навои - Стена Искандара

«Эй, слабый, тонущий в волнах нужды,
Не знающий, как выйти из беды!

Иди к порогу пира своего
И обратись к всезнанию его!

Пусть он — великой мудрости оплот —
К тебе с любовью сердца низойдет.

Ключи найдет для каждого замка
Его благословенная рука!»

Вняв тем словам, пошел я в тот же час
К великому, живущему средь нас.

Когда ступил я на его порог,
Казалось, в райский я попал чертог.

Где кровля — движущийся небосвод,
Где ангелы как стражи у ворот.

В заветном том покое, в тишине,
Сомнения рассеялись во мне.

И я — надежды полон — ощутил
В усталом сердце волны новых сил.

Хоть в дверь не мог я постучать рукой,
Но дверь сама открылась предо мной.

«Войди, просящий!» — тут я услыхал,
Как будто слову откровенья внял.

И не отшельник в снежной седине,
А сам Рухуламин явился мне. [59] А сам Рухуламин явился мне. — Речь идет об архангеле Рухуламине, которого всевышний якобы посылает к своим пророкам.

В его покое — свет и чистота,
В его речах и мыслях — высота.

Казалось, разум мира был вмещен
Под кровлей той, где обитает он.

Когда шагнул я за его порог,
Как бы попал в сияющий чертог;

И к старцу в белоснежных сединах
Поплыл пылинкой в солнечных лучах.

Сам от себя освобождался я,
Верней — освобождалась суть моя.

И долго мыслей я не мог собрать,
Зачем пришел — не мог я рассказать.

Невольно речи он меня лишил
И, как Иса, со мной заговорил.

Все, что я скрыл в сердечной глубине,
Как свиток, он прочел и молвил мне:

«Созрела мысль твоя! И надо сметь
Преграду немоты преодолеть!»

Как врач, заботящийся о больном,
В недуге разобрался он моем.

Все трудности мои он разрешил,
Распутал все узлы и так решил:

«Все, что тобой задумано давно,
Должно быть сказано и свершено!

Час, предназначенный тебе, настал,
И срок, что дан тебе, не миновал.

Но хоть тебе и трудно, это твой —
Пред богом и народом — долг святой.

И в том богатства духа ты найдешь,
Сокровища вселенной обретешь.

Мы всматривались долго в этот, мир,
Как дик он, и безграмотен, и сир.

Доныне в мире не было руки,
Чтобы писать на языке тюрки. [60] Доныне в мире не было руки , // Чтобы писать на языке тюрки. — Язык тюрки — чагатайский (древнеузбекский) язык. Навои намекает на тот факт, что его «Пятерица» — первая из всех «Пятериц», созданных на родном языке.

Не только тюрки, Персия прочтет
И славный труд твой чудом назовет.

Мы знаем, что не меньше двух недель
Потребно, чтоб сложить одну газель.

Ты мастеров тончайших назови,
Что пишут песни мерой маснави.

Им десять лет потребно, может быть,
Чтобы двустиший тысячу сложить!

В наш век поверхность белую листа
Сплошных письмен покрыла чернота.

И в этой черноте, как в тьме ночной,
Заблудится читающий любой.

И в этом мраке нет живой воды,
Нет ни луны блестящей, ни звезды.

Ведь если небо мускусом покрыть,
Тьма эта может сердце омрачить.

Два было грозных льва в пустыне той,
Могучих два кита в пучине той.

Будь смелым львом, чтоб перейти черту,
Подобен стань могучему киту.

Сегодня в мыслях тонок только ты,
В словах могучих звонок только ты.

Прославленный на языке дари, [61] Прославленный на языке дари. — Навои имеет в виду собственные газели, написанные на новоперсидском языке — дари.
Ты новые нам перлы подари.

Тебе присущи ясность, чистота,
Богатство речи, слога красота.

Великое внушил доверье нам,
Крылатый раздвоенный твой калам.

И столько он живой воды таит,
Что жажду всей вселенной утолит.

Свой замысел ты должен воплотить.
В тебя мы верим, — иначе не быть!

Иди и, как орел, пари всегда,
Стремись лишь к завершению труда.