Иван Посошков: Книга о скудости и богатстве

Так надобно кабаки устроить, буде кто, путем идучи днем, или ночью, что до кабака дошел, то уже бы бездечен был.

И аще и товар случится какой царской, то и товару тому надлежит быть лутче прочих товаров. А аще кой товар, лутче простолюдимскаго не будет, то не надобно и парицать ево царским, но такия товары купецким людям держать им, а не царю.

Царь судия и подобен он богу. Того бо ради и всякой вещи за имя царское от мирских нелзя быть неотменной, ибо и в суде у царя, яко у бога, нет лица ни богату, ни убогу, ни силну, ни маломочну, всем суд един, и то стал быть суд божий. И аще денежное дело серебряных и медных денег обновитца, к тому ж и таможенные зборы и питейная продажа изменитца, то, я чаю, на самую малую цену миллиона по три и ого четыре на год сверх нынешних настоящих зборов приходить будет.

А аще вся вышепоказанная дела исправятца и утвердятца, то я крепко на божиею милость надежен, что его и. в-у на; кийждой год милионов по пяти-шти и болша сверх нынешних зборов приходить будет. И аще его ц. в. изволение будет, еже вся сия предложенная моя мнения в дело произвести, елико предрежох о духовных делах и о воинских и о судейских и о купецких и о художных и о истреблении разбойников и удержании беглых людей и о земляных делех, о крестьянстве и о нетрудном умножении и собрании его ц. в. казны, то я, за божиею помощию, без сумнения могу рещи, еже вся наша великая Россиа обновитца как в духовности, тако и во гражданстве и не токмо одна царская сокровища наполнятца, но и все обоготятца и прославятца. А аще и военное дело возновитца, то не токмо единою славою прославится, но и страшны всей окрестным государствам будут. Аминь.

И сия мнения моего изъявительная пясания о истреблении всякяя великля и малыя неправды и неисправностей и о насаждении дрямыя правды я правостея, елико ми бог домощя своей ниспослал, вся написах, не обяиуяся. И предлагаю на разсуждение токмо единаго высокопарного белаго орла, явного правдалюбца, императора всероссийскаго, Петра Великаго, истинаго самодержца и столпа незыблимаго. О сем же свидетель ми есть бог, еже аз не себя ради сия писах, но токмо ревность моя понудила мя на сие дело.

И тако пламень любве к его ц. в. восяалися во мне, еже никая нужда пресещи нe могла, ибо аще ж не велика сия книжица, обаче едва от многосуетий своих в три лета ю совершил. Аще и многократно преписовах, обаче ни от кого невидела бысть, всячески бо сокрывахся, дабы в народ не произнеслося сие мое предложение.

И ныне всеусердно твоего милосердия прошу, дабы имя мое сокровенно от силных лиц было, паче же от нелюбящих правду, понеже пясах, не слагая им. Пате же да будет воля божяя и твоя превысокая царская воля во мне. Аминь.

Яко аще кто восъхощет богу угодити, той не может не услужити.

Кичим же разньствует, аще кто и царю верно потщится услужить, той всему миру имать ненавистен быти.

Всенижайший и мизирянный рабичжщь, правды же всеусердный желатель, Иван Посошков, утаеляо от зрения людскаго трелетным трудом восписав. твоему царскому величеству предлагаю. Аминь.

1724-го году, февраля 24.