Иван Посошков - Книга о скудости и богатстве

ОТ ЧЕГО ПРИКЛЮЧАЕТСЯ НАПРАСНАЯ СКУДОСТЬ, И ОТ ЧЕГО ГОБЗОВИТОЕ БОГАТСТВО УМНОЖАЕТСЯ

Аз, мизирный Его Императорского Величества рабичищ, мнение свое сицево предлагаю о собрании Царских сокровищ, сице, еже верным Его Величества рабом такс подобает пещися, ежебы елико о собрании казны старатися толико, но ежебы и собранное туне не погибало, и нетокмо собранного, но и несобранного прилежно смотреть, дабы даром ничто нигде не лежало и не погибало.

Подобие и о всенародном обогащении подобает пещися без уятия усердия, дабы и они даром и напрасно ничего не тратили, но жили бы от пьянственного питья повоздержнее, а во одеждах не весьма тщеславно, но посредственно; чтобы от излишняго украшения своего, наипаче же жен своих и детей своих, в скудость не приходили, но вси бы по мерности своей в приличном богатстве расширялись.

Понеже не то царственное богатство, еже в царской казне лежащие казны много, ниже то царственное богатство, еже синклит Царского Величества в златотканных одеждах ходит; но то самое царственное богатство, ежели бы весь народ по мерностям своим богат был самыми домовыми внутренними своими богатствы, а не внешними одеждами или позументным украшением: ибо украшением одежд не мы богатимся, но те государства богатятся, из коих те украшения привозят к нам, а нас во имении теми украшениями истончевают. Паче же вещественного богатства надлежит всем нам обще пещися о невещественном богатстве, то есть, о истинной правде; правде - отец Бог, и правда вельми богатство и славу умножает, и от смерти избавляет; а неправде отец диявол, и неправда не токмо вновь богатит, но и древнее богатство оттончевает, и в нищету приводит, и смерть наводит.

Сам бо Господь Бог рек: Ищите прежде царства Божия и правды Его; и прирече глаголя: яко вся приложатся вам, то есть, богатство и слава. (Матф. гл. 6, ст. 33). И по такому словеси Господню подобает нам паче всего пещися о снискании правды; а егда правда в нас утвердится, и твердо вкоренится, то не можно царству нашему Российскому не богатитися и славою не возвыситися. То бо есть самое царства украшение и прославление и честное богатство, аще правда, яко в великих лицах, тако и в мизирных; она насадится и твердо вкоренится - и вси, яко богата, тако и убозии, между собою любовию имут жить, то всяких чинов люди по своему бытию в богатстве довольни будут.

В духовном чине, аще будут люди неученые и в писании неискусные и веры христианские всесовершенного основания неведующии и воли божией неразумеющии, к тому же аще будут пьяницы и иного всякаго безъумия и безъчинства наполнены, то благочестивая наша христианская вера вся исказится и весьма испразднится и вместо древняго единогласнаго благочестия вси рать идутся в разногласныя расколы и во иные еретические веры.

От презвитерского небрежения уже много нашего российского народа в погибельные ереси уклонились. Большая бо часть склонилась в погибельный путь, в древнем же благочестии уже малая часть остается, ибо в Великом Новеграде едва и сотая часть обрящется ли древняго благочестия держащихъся. А презвитеров же и много во граде, обаче не пекутся о том, еже бы от таковыя погибели их отвратити и на правый путь направити, но есть еще и такие презвитери, что и потакают им, и того ради церквы все уже запустели. И так было до нынешпяго 723 года в церквах пусто, что и в недельный день человек, дву-трех настоящих прихожан не обреталося. А ныне архиерейским указом, слава богу, мало-мало починают ходить ко святей церкви. Где бывало человека по два-три в церкви, а ныне и десятка по два-три бывает по воскресным дням, а в большия праздники бывает и больше, и то страха рада, а не ради истиннаго обращения. И въпредь, аще подкрепления не будет, то вси по прежнему ходить к церквам не будут, велъми бо в них вкоренилась раскольницкая ересь.

А вся сия гибель чинится от презвитеров, ибо не токмо от люторские или от римския ереси, по и от самаго дурацкаго раскола не знают чем оправити себя, а их бы обличить и научить, как им жить и от пропасти адъския како ям изъбыть. Но и закрепить крепенько не разумеют, или не смеют, или на пенязи склоняются и небрегут о сем.