Гомер - Илиада

Чтобы никто не вошел из ахейских советников славных, —
Часто в палатках моих они здесь заседают по праву.
Если увидит тебя кто-нибудь из них темною ночью,
Как бы он вдруг не донес Агамемнону, пастырю войска.
Выдача трупа тогда б задержалась на долгое время.

Только теперь мне поведай и все объяви без утайки:
В сколько намерен ты дней погребение Гектора кончить,
Чтоб воздержался я сам и войска удержал от сраженья"?
И, отвечая, сказал ему старец Приам боговидный:
"Если дозволишь исполнить обряд погребенья над сыном,

Этим поступком, Ахилл, мне окажешь великую милость.
Ведаешь сам, что мы заперты в Трое, что в лес за дровами
Путь предстоит нам далекий, — троянцы же страхом объяты.
Девять мы дней над ним будем в чертоге рыдать, на десятый
Труп предадим погребенью и пир для народа устроим.

В день вслед за этим воздвигнем обширный курган надмогильный,
А на двенадцатый будем сражаться, коль нужда заставит".
И, отвечая, сказал быстроногий Ахилл богоравный:
"Так все и будет, о, старец Приам Дарданид, как желаешь.
Я прекращаю войну на все время, как сам ты назначил".

Слово такое промолвив, за правую руку близь кисти
Старца берет Ахиллес, чтобы страх в его сердце разсеять.
Вскоре затем улеглись и заснули в сенях перед домом
Старец Приам и глашатай, исполнены мудрости оба.
Тотчас заснул и Ахилл в глубине своей крепкой палатки;

Рядом легла Бризеида, прекрасноланитная дева.
Прочие боги, равно как и мужи, бойцы с колесницы,
Спали спокойно всю ночь, укрощенные сном благодатным.
Лишь на Гермеса, подателя благ, сладкий сон не спускался.
Все он обдумывал в мыслях, как старца Приама владыку,

Тайно от стражи священной, обратно от флота доставить.
Стал он над ним в головах и такое сказал ему слово:
"Ты не предвидишь опасности, ежели можешь так долго
Спать средь враждебных мужей, полагаясь на слово Ахилла.
Ныне за плату большую ты выкупил мертвого сына,

А за тебя за живого твои сыновья остальные
Выкуп и втрое дадут, если царь Агамемнон узнает
О пребываньи твоем и другие узнают ахейцы".
Так он промолвил. Старик испугался и вестника будит.
Тут же Гермес стал впрягать лошадей быстроногих и мулов

И через лагерь погнал, — никто из ахеян не видел.
Вскоре они подоспели ко броду реки светлоструйной
Многопучинного Ксанфа, дитяти бессмертного Зевса.
Тотчас Гермес отлетел на пространный Олимп многоверхий.
В ризах шафранного цвета Заря рад землей распростерлась.

Старец Приам и глашатай с великим стенаньем и плачем
Гнали коней к Илиону, а мулы шли сзади с убитым.
Только никто из мужей или жен не увидел их раньше,
Чем золотой Афродите подобная видом Кассандра.
С выси Пергамской она увидала отца в колеснице,

Рядом с глашатаем, часто кричавшим на улицах Трои,
Дальше увидела мулов и труп, на носилках лежащий
Плачем она залилась и на весь Илион завопила:
"Мужи и женщины Трои! Спешите, чтоб Гектора видеть,
Вы, кто когда-то, ликуя, встречали его из сражений,

Ибо великой утехой для города был он и войска".
Так призывала она. И никто из троян и троянок
Дома тогда не остался, — всех страшная скорбь охватила.
Все устремились к воротам навстречу везущему тело.
А впереди перед всеми почтенная мать и супруга

Бросились к легкой повозке и обняли голову трупа
Волосы рвали они на себе, и кругом все рыдали.
Так бы они целый день до заката блестящего солнца,
Над мертвецом близ ворот проливали обильные слезы,
Если бы старец Приам с колесницы не крикнул народу:

"Вы расступитесь, друзья, и дозвольте проехать на мулах,
После насытитесь плачем, как тело домой привезу я".
Так он сказал и толпа расступилась перед колесницей.
Вскоре достигли они знаменитых чертогов Приама
И, положив мертвеца на прекрасное ложе резное,

Вкруг разместили певцов, запевал похоронных рыданий,
Песню певцы начинали, а женщины вторили плачем.
Раньше других белорукая плач подняла Андромаха,
Руки простерши на голову Гектора мужеубийцы:
"Рано, супруг, ты похищен у жизни, меня покидаешь

В царском чертоге вдовою, когда наш малютка так молод
К жизни рожденный от нас, злополучных, боюсь, не достигнет
Лет он цветущих: но раньше погибнет священная Троя.
Ибо погиб наш блюститель, хранивший твердыню троянцев
И защищавших их жен дорогих и детей малолетних.