Джеймс Роллинс - Кровь Люцифера

Высоко воздев меч, демон отослал свою орду и вошел в изумрудную сферу. Без малейшего вступления он сделал выпад, заставив Джордана парировать, и от силы соударения рука человека онемела до локтя. Легион бил снова и снова, медленно вынуждая Стоуна отступать к границам сферы.

«Если меня и не убьет его клинок, это сделает зеленый огонь».

Последовал быстрый обмен ударами. Сталь звенела о черный кристалл, Легион сновал туда и обратно через завесу, используя огненную преграду как щит, зная, что Джордан не сможет последовать за ним.

Наконец стремительный выпад пробил защиту Стоуна и скользнул по его боку. Горячая алая кровь омочила рубашку. Новая серия атак завершилась тем, что лезвие Легиона глубоко порезало руку человека выше локтя. А демон вновь отступил за барьер, смеясь над ним.

Джордан осознал обидную правду.

«Легион играет со мною».

Он отпрянул, уронил кинжал и прижал локоть к раненому боку, по-прежнему, однако, не выпуская меча.

Демон рванулся вперед, явно намереваясь прикончить его.

Как только он начал переступать барьер, Джордан прыгнул навстречу, надеясь, что пламя завесы на миг ослепит противника. Когда нога Легиона оказалась внутри сферы, Стоун ударил ногой, вгоняя стальные шипы на своей подошве в колено демона. Конечность врага с хрустом подломилась. Когда Легион начал валиться набок, Джордан ухватил его за вооруженную мечом руку, рванул на себя и вниз и швырнул черное тело наземь, наваливаясь сверху.

При падении он использовал инерцию, чтобы вогнать свой меч в живот противника и дернуть вверх, к безмолвному сердцу. Легион закричал и отбросил Стоуна прочь с невероятной силой. Тот пролетел по воздуху два шага и покатился по снегу. От удара об огненный барьер его спас только гранитный столп, оказавшийся на пути. Джордан врезался в него с такой силой, что, кажется, сломал ребра.

Демон уже был на ногах. Бросив свой меч в снег, он извлек клинок монаха из своего живота и пошел на Джордана, высоко вскинув оружие. Тот отпрянул, нашаривая оброненный им кинжал. И слишком поздно осознал свою ошибку.

Легион прошел мимо него и с силой опустил меч, обрушив украшенное нефритом навершие на зеленый алмаз. Камень от удара разлетелся на осколки, как и гранитная чаша, в которой он лежал. Колонна зеленого огня исчезла, словно пламя задутой свечи.

Озеро у южного берега вновь взорвалось изнутри. Вся поверхность буквально вскипела, словно в нее что-то врезалось снизу. Теперь оттуда лезли еще более крупные твари, но их по-прежнему с трудом можно было рассмотреть: тут был различим огромный черный вращающийся глаз, там — клубок таких же черных щупалец. Джордан ощутил, что эти существа были древнее и темнее, чем мелкие демоны, выпущенные на свободу прежде.

А над этим скопищем монстров восседал на своем троне Люцифер, глядя вниз, и лицо его было непроницаемо. Конус белого света по-прежнему удерживал ангела тьмы в ловушке, но надолго ли? Безупречно чистая белизна теперь была испещрена потеками тени, отображая урон, нанесенный темнице Люцифера.

Как будто поняв это, темный ангел приподнялся на троне, разрывая всё новые звенья в цепи, которая сковывала его. От его усилий земля содрогнулась, по долине прокатилась череда толчков.

Легион смотрел на Джордана с торжествующей улыбкой:

— Время человечества наконец-то заканчивается.

12 часов 10 минут

Когда земля задрожала, Эрин сжалась, и Рун прикрыл ее своим телом от неведомой опасности. Она видела, как погасла изумрудная колонна, видела, как лед на дальней стороне озера разбился, давая дорогу орде чудовищных тварей. По озеру разбежались новые трещины.

Христиан и София тащили ларец к полосе крепкого лада, преследуемые сворой демонов, которые явно набирались смелости по мере того, как обстоятельства менялись в их пользу.

Эрин поискала глазами Джордана, но у южного берега над водой поднимался плотный черный пар, заслоняя обзор.

Рун выпрямился, по-прежнему зажимая рану на ее горле.

— Эрин, ты сказала: «Я знаю, что делать», — в каком смысле?

Она поняла подоплеку его вопроса: «Что ты можешь сделать, находясь на грани смерти?»

Грейнджер безмолвно ответила ему: «Всё, что смогу».

Одной рукой она прижала к груди Кровавое Евангелие, представляя себе написанные по-енохиански строки, что заполняли страницы книги. Она с полной уверенностью знала истину, но слова по-прежнему не шли ей на язык. Слишком невероятным было то, что она только что поняла — истинное предназначение этого утраченного Евангелия, написанного самим Христом.