Нелли Шульман - Вельяминовы.Дорога на восток.Книга вторая

давно смолкла, и над городом повисла тяжелая, опасная тишина. «Они сегодня арестуют всех, кто

здесь, в Санкт-Петербурге, и все узнают. Не беспокойся, ваши так называемые заговорщики им все

расскажут, - от начала до конца, и даже больше, - Марта горько покачала головой.

-Не расскажут, - Юджиния упрямо сжала губы. «Они не такие люди, мама».

-Увидишь еще, - подытожила мать. Стянув зубами перчатку, Марта взяла руку дочери в свою

ладонь, теплую и твердую. «Детям ни слова, - коротко велела она. «Побудь с ними, поиграй им,

почитай, спать уложи. Степе мать нужна, и Мишелю тоже». Она перекрестила дочь и

прикоснулась губами к ее гладкому, белому лбу.

Когда Юджиния с мальчиками ушла, Марта, закурив сигарку, отхлебнула кофе: «Слуги что

говорят?»

-Три тысячи человек погибло, - вздохнула Тео. «Кухарка на базар ходила, там шептали, что царь

велел к утру город очистить, от трупов. На Неве их в проруби спускают, весь лед кровью

покрылся».

Марта помолчала и дернула щекой: «Еще есть время уехать. Все оставить, - она обвела рукой

гостиную, - и уехать. Только если быстро. Николай не зря сказал Питеру, - она потянулась, и

погладила мужа по плечу, - и Юджинии о дате присяги. Он теперь будет нашей семье связи с

заговорщиками приписывать. И Петя…, - Марта вздохнула и налила себе еще кофе. «Если мы

сегодня ночью найдем сани, доберемся до Гельсингфорса…., Отправимся потом на север, пешком

шведскую границу минуем - тогда спасемся. Но ведь никто никуда не двинется, - она посмотрела

на мужа.

Питер только зачем-то протер очки и кивнул. Марта, молча, курила: «Так тому и быть. Теодор, - она

порылась в своем мешочке, - ты сможешь здесь, дома, сделать копии этого ключа?»

Федор повертел ключ в руках и хохотнул: «Минутное дело». Он поднял бровь: «Мадам Фурье

опять нашла каморку, рядом с Тамплем?»

-Рядом с Апраксиным двором, - буркнула Марта. «Я тайник сделала, под половицами. Там

шкатулка, в ней чистые бланки паспортов, с печатями. Паспорта английские, только не советую их

показывать послу Стрэнгфорду, - она тонко улыбнулась. «Оружия нет, не хочу рисковать, но оружие

достать легче, чем надежные бумаги. И кое-какие деньги там тоже лежат».

-А зачем ты их привезла, паспорта? - робко спросила Тео. «Ты ведь не знала…, - женщина покусала

губы, но сдержалась.

-Я их всегда вожу, - хмуро ответила Марта, - мало ли что. Вот и пригодились, - она прислушалась:

«Стучат».

Горничная внесла визитную карточку на серебряном подносе. Федор, повертев ее в руках,

усмехнулся: «Светские условности соблюдают, пока что. Тео, распорядись, чтобы еще один прибор

поставили. Александр Христофорович с мороза явился, наверняка, чаю захочет выпить, - мужчины

поднялись. Федор, радушно, сказал: «Чем мы обязаны, ваше превосходительство, визит

неожиданный….»

Бенкендорф оглядел изящную гостиную: «У них другой стиль, не ампир. Обновили квартиру, сразу

видно. Надо же, в их возрасте,и следят за модой. Дамам обеим седьмой десяток, а они одеты так,

что хоть сейчас на бал». Марта была в платье цвета глубокого изумруда, с пышными юбками, и

туго затянутым корсетом, бронзовые волосы украшены плюмажем из перьев страуса. Тео - в

пурпурном платье, с золотым, алансонским кружевом, узел темных волос был сколот шпильками с

аметистами.

Пахло кофе, хорошим табаком, ароматической эссенцией. Бенкендорф посмотрел на портрет

хозяйки дома на стене: «Федор Петрович мне рассказывал, мадам Воронцову-Вельяминову месье

Давид писал, этот художник знаменитый. Ее бюст во всех префектурах Франции стоял».

За окном свистел холодный ветер. Бенкендорф, приняв от Федора тонкого фарфора чашку с

крепким чаем, заставил себя не думать о криках умирающих на льду Невы, об окровавленном

снегу на Сенатской площади. Часы с фигурой музы Урании размеренно пробили девять вечера.

-Я прошу прощения за столь поздний визит, - наконец, решился сказать Бенкендорф, - однако дело

не терпит отлагательств.

Они все молчали. Бенкендорф взглянул на маленькую, изящную, зеленоглазую женщину, что

сидела напротив него.

-Бретонская Волчица, - вздохнул он. «Она чуть было на гильотине свои дни не закончила. И эти…, -

он искоса посмотрел на Воронцовых-Вельяминовых. «Федор Петрович в бунте, пугачевском

выжил, и Кремль спас. Таких людей не сломить, конечно. У этой мадам Кроу спина, будто из

железа выкована».

-Как вы, наверное, знаете, - они молчали, и Бенкендорф, отчего-то покраснел, - сегодня в столице