Unknown - a6d7bdf5-a541-4ddf-adb9-b1e35a8a6b16

сказала, что это был как учебный лагерь знакомств. И я извлекла максимум пользы из этой

поездки.

Но факт оставался фактом: я недостаточно хорошо знала Мартина, чтобы знать, что

сказать, или стоило вообще что-то говорить. Так что я переживала до тех пор, пока лодка не

замедлилась и остановилась, а затем выключился двигатель.

Я огляделась вокруг. Мы были на небольшом расстоянии от самого южного мыса

острова, и не было ни одной лодки рядом. Мы были совершенно одни.

— Это была ошибка.

Мартин отвлекся, привлекая мое внимание. Некоторое время я рассматривала его,

задумавшись, собирался ли он продолжить.

Когда он ничего не сказал, рассматривая датчики на приборной панели перед ним, я

решилась спросить:

— Что было ошибкой?

— Привести тебя сюда, на остров. Нам нужно было просто остаться в кампусе. Мой

отец не побеспокоил бы нас там. Но я думаю... — Мартин рассеянно закрыл рот рукой,

подняв глаза к горизонту.

Я не стала ждать, собирался ли он продолжать. Я встала с кресла, сократив

расстояние между нашими сидениями, встав напротив и расположившись у него между ног.

Я обвила руками его шею, тогда как он опустил глаза к какому-то месту на полу. Его рука

упала на колено, он не сделал ничего, чтобы прикоснуться ко мне.

— Мартин... — Я попыталась воспользоваться голосом отца, которым он

пользовался, чтобы объяснить необъяснимое. Из-за этого я всегда чувствовала себя в

безопасности и комфортно. На самом деле, я повторяла слова отца сейчас, потому что они,

казалось, подходили к ситуации, и это лучшее, что я могла сделать.

— Мы не можем изменить прошлое. Но мы можем изменить то, как оно повлияет на

наше будущее.

62

Накал Страстей

Пенни Рейд

Его губы дернулись, а глаза закрылись. Он медленно покачал головой, но я была

рада, когда его руки опустились на мои бедра.

— Кто тебе это сказал? — спросил он, не открывая глаз. По его тону я поняла, что он

сам, не желая того, развеселился.

— Мой папа, когда я не подготовилась к тесту по тригонометрии в старшей школе и,

в последствии, провалила его.

Мартин рассмеялся, у него вырвался восхитительный смешок. Это было

замечательно, потому что произошло непроизвольно. Лучше всего было то, когда он открыл

глаза и посмотрел на меня, уже не выглядя злым.

Он выглядел немного беспомощным, немного потерянным, немного обнадеженным

и очень уязвимым.

— Ох, Мартин. — Я шагнула вперед, притянув его в объятия, которые он

незамедлительно вернул. Я почувствовала прилив яростной заботы о моем Мартине. У меня

перехватило дыхание, застав меня врасплох.

Мой Мартин... Ох.

В этот момент я ненавидела его отца, мужчину, которого я никогда не встречала, и

его мачеху за то, как они обращались с ним. Я ненавидела их за то, что были слишком слепы

или озлоблены, чтобы признать, какое у него было святое сердце и как он нуждался в заботе,

нежности и любви. Мое сердце разбивалось, только задумавшись о том, любил ли его кто-

нибудь по-настоящему.

Учитывая то, что я узнала, шансы были невелики. Однако, было в нем что-то

особенное, что заставляло меня задуматься о том, что он знал, что такое нормально. Он,

казалось, хотел такого для себя. Он знал, что такое взаимное уважение, честность и

привязанность, хотя близкие ему люди никогда не показывали эти черты характера.

Его враги теперь были и моими врагами. Надеюсь, он знал об этом, не важно, что

между нами произошло бы в долгосрочной перспективе, неважно остались бы мы с ним

друзьями после всего этого, он был в безопасности со мной.

После долгого молчания я поцеловала его шею, сказав:

— На повестке дня у нас есть несколько странных разговоров, но сейчас я хочу

просто пообниматься, а потом, может, пойти поплавать.

Он снова рассмеялся, в этот раз немного дольше, затем немного отодвинулся, чтобы

посмотреть мне в лицо. Я широко улыбнулась ему. Мое сердце уже так не болело, теперь он

выглядел не таким потерянным.

— И еще, надеюсь, ты взял еду, потому что я голодна. — Я похлопала его по плечам.

— Пожалуйста, скажи мне, что здесь есть печенье.

63

Накал Страстей

Пенни Рейд

— Ты всегда такая? — спросил он, прищурив глаза в притворном подозрении.

— Какая? — Я притворилась смущенной. — Великолепная?

— Ага, — кивнул он, наконец-то улыбнувшись. — Великолепная.

* * *

Мы ели за столом на корме, который выскочил прямо из палубы. Мартин установил