Unknown - 5839e126-c205-4f77-90b3-07883d1e760c

«Страх и ненависть» Хантера С. Томпсона. Старик всегда любил Томпсона. Мэд верил, что где — то в беспомощном теле до сих пор живо его сознание.

Он почти схватил пиво, но передумав, решив вместо него выпить стакан воды. В

дверь постучали, либо Габриэла, либо хоспис. Мэддокс открыл.

— Почему бы тебе просто не воспользоваться своим ключом?

Ее волосы были влажными. Мэд ощутил запах дождя, когда качнулись темные

волны её волос в хвостике. Он бросил ей кухонное полотенце.

— Спасибо, — криво улыбнулась она, растирая влажные кончики между пальцами.

— Это твой дом, Мэд. Полагаю, что ты, возможно, не захочешь, чтобы я заваливалась

сюда без предупреждения.

Мэддокс пожал плечами, внезапно разозлившись. Она была чертовски красива.

Поцелуй двумя днями ранее, тяжким грузом висел на душе. Мэддокс не был так

взволнован поцелуем, с тех пор, как был еще ребенком. Ему нужно было на что — то

переключиться. — Черт, меня это не волнует, Габи. На самом деле это не мой дом, — он

поставил стакан на стойку и вернулся к постели отца.

Мэддокс поднял книгу и снова положил ее. Устойчивый стук дождя убаюкивал. Его

веки тяжелели.

В комнату вошла Габриэла. Она прислонилась к дальней стене и ничего не

говорила.

Несколько минут послушав дождь, Мэд повернулся к ней. — Мигель в школе?

— Да, — кивнула она, затем наклонилась и посмотрела в окно. – Вероятно будет

лить весь день, и завтра тоже.

— Угу, — сказал Мэддокс, потеряв интерес, — много дождей.

— Может быть для реки достаточно плохо, затопит.

Он возразил: — Черт, они говорят это каждый раз, когда по прогнозу есть больше

четверти дюйма.

— Так и есть, — согласилась она.

Мэддокс видел, что она мешкает и смотрит в пол.

— Дженсен будет чуть позже, — сказал он. Они установили перемирие, Мэд и его

брат. Они почти не разговаривали, осторожно избегая друг друга в молчаливом согласии, им нужно дать их отцу обрести покой.

— Я знаю, — кивнула Габи.

Мэд встряхнул головой. Конечно, она и Дженсен должно быть часто разговаривают.

Они ведь воспитывают сына. Он задавался вопросом, рассказала ли она Дженсену об их

страстном поцелуе на кладбище. И пришел к выводу, что нет.

Габи вздохнула. Она не сдвинулась со своего места у стены. Мэддокс посмотрел на

гладкую бежевую майку на ней. Хлопок растянулся на груди, которые со временем стали

больше. Он задумался, также ли они хороши на вкус, как десять лет назад.

— Мэд? — спросила она тихо. — Хочешь поговорить?

— Что, здесь?

— Здесь, — она пожала плечами. — Здесь хорошо.

Он нахмурился и посмотрел на отца. Каждый его вдох был борьбой. Конец этой

борьбы был не за горами.

Хотя он понимал, что это ничего не изменит, он все равно сказал. — Я не хочу его

беспокоить.

Габриэла перевела взгляд. Мэд видел, как ее лицо смягчилось, когда она посмотрела

на отца с нежностью. — Я думаю, что он заслуживает это услышать. Я думаю, что он

хотел бы узнать, чем все это закончилось.

— Это закончилось давным давно, Габс.

Она вздохнула. Не в первый раз Мэддокс задавался вопросом, как часто она

действительно думала о нем в течение последнего десятилетия. Видимо, для нее это было

неизбежно. Она была здесь, в этом самом месте, откуда она поклялась сбежать. И

компанию ей составили его отец и брат. И, конечно, его племянник. Он не позволил ей

сорваться с крючка. Она сделала с его сердцем то, что все прое*нное время в мире не

сможет его исцелить.

— Прости, Мэд. Ты опять заставляешь меня это говорить?

— Опять было бы круто.

— Прости, — прошептала она, с жалостью. — Ты когда-нибудь задумывался, как

все выглядело, с моей стороны?

Мэддокс смотрел в книгу, не видя слов. Он ждал, когда она продолжит.

— Я имею в виду, Иисусе, Мэддокс, мы были детьми. Мой мир перевернулся, и я

должна была заканчивать среднюю школу в этом странном месте. Я даже никогда по-

настоящему не была с парнем до этого. А потом пришел Мэд Маклеод. Горячий плохой

мальчик в Раздор-Сити. — она улыбнулась, рассеянно играя с кончиками черных волос. –

Ты же был таким, знаешь. Конечно, знаешь. Каждая девушка в округе Марикопа хотела

кусочек тебя.

Мэддокс захлопнул книгу. – Так много девушек кругом, — насмешливо сказал он.

— Чудачки, — она закатила глаза. Потом стала серьезной. – Много достойных. И ты

вроде не был парнем, который говорил о своих чувствах. Иногда я не понимала, что, черт